Лора Роулэнд - Императрица снежной страны

Пока вождь что-то долго отвечал, Хирата почувствовал за его спокойным тоном гнев, сидевший внутри других варваров. — Господин Мацумаэ украл Текарэ от нас. Он превратил ее в рабыню. Будто ему не достаточно того, что он заставляет нас продавать наши товары его клану по смехотворно низким ценам, он забирает себе наших женщин.

Обвинение вызвало неудовольствие Гизаемона, его лицо потемнело, и он что-то сказал вождю на языке эдзо. Крыса перевел:

— Он сказал ему: "Думай, что говоришь. Еще что-то скажешь против правителя Мацумаэ, и будешь избит".

— Скажи ему, что я разрешаю говорить откровенно, — сказал Сано. Когда Крыса переводил его слова, Сано повернулся к Гизаемону:

— Может быть, вы не одобряете моего расследования, которое хочет провести правитель Мацумаэ. Это ведь лучший шанс на восстановление его психического состояния. Ваше вмешательство не поможет ему. — Сано остановился на мгновение. — А может быть, вы вовсе не желаете ему помочь?

— Конечно, желаю, — раздраженно сказал Гизаемон, — я служу ему с дня его рождения.

Но люди не стоят на пути правосудия, если у них не было, что скрывать, Хирата знал это из многолетнего опыта сыщика. И Гизаемон уже дал ему и Сано достаточные поводы, чтобы с подозрением относиться к нему. Им надо будет поговорить с ним позже.

— Текарэ была лишь одной из многих женщин-эдзо, которые были любовницами японских мужчин, — напомнил вождю Сано. — Почему вы хотели спасти именно ее?

— Она была шаманкой нашего поселка.

Заинтригованный новым фактом о жертве убийства, Сано наклонился вперед. Хирата напрягся, его интересовали духовные традиции, которые могли быть связаны с мистическими боевыми искусствами и его поиском просветления. — А что шаманка делала? — спросил Сано.

— Она смотрела за больными и лечила болезни зельями, ритуалами и заклинаниями. Она связывала нас с миром духов. Без нее мы не можем призвать духов, которые бы помогали нам и защищали нас. Таким образом, вы можете понять, почему мы хотели ее вернуть.

Вероятно, правитель Мацумаэ ухудшил взаимоотношения между японцами и эдзо, забрав из племени столь важного человека для своих сексуальных утех.

— Кроме того, что она была важна для поселка, — спросил Сано, — что за человек был Текарэ?"

— Она была сильной, самостоятельной женщиной.

Даже при том, что Хирата не знал, что именно Аветок говорил, пока его слова не перевел Крыса, он чувствовал, что вождь намеренно говорит о мертвой, используя общие, обтекаемые слова. Он также воспринимал психическую энергию, которая исходила от вождя, когда Сано задавал вопросы.

— Что вы думали о ней? — Сано.

— Я высоко ценил ее способности. Это была самая сильная шаманка из всех, что я встречал в моей жизни.

— А ты? — Сано обратился к другим мужчинам. Они повторили мнение вождя. Хирата отметил, что они не говорили обтекаемо. Либо они не могли думать сами за себя, либо не хотели противоречить своему лидеру, либо не хотели говорить об этой женщине.

Сано спросил каждого человека, какое отношение он имел к ней. Вождь был ее дядей по браку, один человек был ее братом, другой двоюродным братом. В поселке эдзо очевидно жили несколько взаимосвязанных семей. Урахенка назвался мужем убитой. Ну, что ж, подумал Хирата, владелец ожерелья из синего бисера в иерархии подозреваемых эдзо занял самую верхнюю ступеньку.

— Вы были в хороших отношениях с Текарэ? — спросил его Сано.

Урахенка говорил с чувством горькой обиды:

— Я не видел ее почти три года. С тех пор как ее забрали у меня.

Хирата представлял себе, что должен чувствовать муж, у которого украли жену и вынудили стать чей-то любовницей. Он почувствовал себя виноватым, потому что он пренебрегал Мидори, полностью отдавшись изучению боевых искусств. Он оставил свою дорогую, верную жену и, вопреки самому себе, он сочувствовал Урахенке.

— Был ваш брак удовлетворительным до того как ее забрали? — спросил Сано.

— Да. Я любил ее. Я хотел ее обратно. А теперь ее нет и я никогда не увижу ее снова в этой жизни.

Он подчеркивал свои слова ударами в грудь, хватая руками воздух, а затем позволил им упасть, а его плечи в горе опустились. Языковой барьер и его чужеродность не давала возможности оценить правдивость его слов. Хирата сосредоточился на изучении психической энергии, которая его окружала. Она гудела противоречивыми вибрациями.

— Где вы были в ночь, когда умерла Текарэ? — спросил Сано.

Урахенка посмотрел на Сано: