Валентин Лавров - Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова

СЕТИ ШПИОНАЖА

Уже на другой день ранним утром филёры прибыли на точку. Недалеко от слияния Яузы с Москвой-рекой стояла Мазуринская богадельня. Здесь нашли приют сто женщин — из купеческих домов или московских старинных мещан.

С дозволения смотрителей богадельни супругов Добромысловых филёры втайне от насельников забрались на чердак. Они притащили с собой плетёную корзину с бутылками пива «Калинкин», бутерброды с колбасой и полевой бинокль.

Бревенчатый дом за сплошным забором, расположенный напротив, был как на ладони. Началось наружное наблюдение.

Как раз в это время в доме № 19 по Садовой-Спасской на лифте поднялся на шестой этаж фельдъегерь. Соколов принимал душ. Мари постучала в дверь, приоткрыла её:

— Аполлинарий Николаевич, простите! Вам срочный пакет от Государя.

Соколов сломал сургучную печать. На плотной слоновой бумаге синими чернилами твёрдым разгонистым почерком было начертано:

«Совершенно конфиденциально

Аполлинарий Николаевич, крайне необходимо встретиться дело серьёзное, не терпящее промедления. Буду признателен, если сегодня же выедете в Петроград. На вокзале Вас встретят.

Николай».

Вечером того же дня Соколов входил в жарко протопленный, пропахший кожей диванов, ароматом дорогих духов и сигар вагон первого класса.

Тут же раздался третий звонок. За окном, всё убыстряясь, в бешеной пляске неслись назад огненные искры паровозной трубы. Угрюмо темнел ультрамариновый небосвод.

С неотвратимостью рока приближалось самое невероятное приключение знаменитого графа.

Богатырский сон Соколова на сей раз тревожила мысль: «Зачем, по какому случаю я понадобился Государю?»

Поезд прибыл в Петроград в девять утра. После весенней Москвы, полной света и солнечного тепла, город на Неве показался Крайним Севером. В окна вагона беспрестанно ударяли капли дождя, свинцовое небо тяжело цеплялось за крыши домов.

Весь багаж Соколова составлял единственный английский баул из свиной кожи. Граф отказался от услуг носильщика, легко спрыгнул на потемневшую от бесконечных дождей платформу. Тут уже стояли встречающие: дамы в шляпках с вуалью и в ватерпруфах, пожилой полковник, тяжело опиравшийся на трость, важные и не очень важные господа в макинтошах и шляпах, лакеи с зонтиками, дежурные жандармы.

Намётанный взгляд сразу же выхватил из этой разноликой массы молодого красивого человека в шинели офицера-пехотинца и высоких сапогах. Человек встретился глазами с Соколовым, приветливо, как старому знакомому, улыбнулся и резко двинулся навстречу, с необычной ловкостью проходя сквозь толпу.

— Здравия желаю, Аполлинарий Николаевич, — весело проговорил человек по-французски. — Я — поручик собственного Его Императорского Величества полка Кулюкин. Позвольте ваш баул. Машина ждет…

На привокзальной площади сияло чёрным лаком авто. Городовой отгонял любопытных:

— Что буркалы выперли? Проходите…

Поручик открыл дверцу, пропустил на заднее сиденье Соколова, сам сел за руль, повернул голову:

— Господин полковник, Государь примет вас ровно в шесть часов пополудни. Авто в вашем распоряжении. Куда прикажете ехать?

Соколов на мгновение задумался: «Может, Джунковский знает причину моего вызова в Петроград? Загляну к нему, а потом навещу отца — времени свободного достаточно!» Приказал:

— В министерство внутренних дел, на Фонтанку, шестнадцать.

Авто рвануло с места, клаксоном разгоняя зазевавшихся пешеходов. На Невском проспекте, развив шальную скорость, по встречной полосе обогнали трамвай, набитый людьми. На повороте резко затормозили, едва не врезавшись в санитарную фуру.

Вскоре остановились у столь знакомого трехэтажного дома с балконами и лепниной.

— Баул прикажете наверх поднять? — Поручик вопросительно смотрел на Соколова.

Тот кивнул головой:

— Сделайте, поручик, одолжение.

Соколов обратился к незнакомому дежурному офицеру, сидевшему внизу за небольшим столиком:

— Владимир Фёдорович на месте?

— Так точно, — вытянулся в струнку офицер. — Товарищ министра генерал Джунковский у себя в кабинете. Как прикажете доложить?