Валерия Вербинина: Вуаль из солнечных лучей

– Кажется, он меня полоснул, – пробормотал Раймон, проведя рукой по порезу на рубашке, из которого сочилась кровь.

– Глубоко?

– Пока не знаю.

– Сядьте-ка. – Амалия пододвинула табурет. – Что это у вас тут – пистолет? Что ж вы не выстрелили в него?

– Я плохо вижу в темноте… Не хотел попасть в вас.

– Вот что, – объявила Амалия, изучив ранения своего спасителя. – Сестра милосердия из меня никакая, так что я сейчас вызову по телефону доктора. Сидите смирно и…

Услышав невнятный стон, оба агента одновременно повернули головы. Лежащий на полу человек начал приходить в себя. Он пошевельнулся и открыл глаза.

– Мсье Сезар Пелиссон, если не ошибаюсь? – осведомилась Амалия столь вежливым тоном, что Раймон невольно затрепетал.

– Он самый, – ответил лежащий на полу и хихикнул. Чертами лица он напоминал генерала Дассонвиля, но если в облике последнего преобладали сталь и воля, у сына проглядывали зыбкость и безумие.

– Он еще жив, – мрачно сказал Раймон, обращаясь к Амалии.

– Вам показалось, – отрезала она. И взяв его пистолет, выстрелила в голову Пелиссону.

– Могли бы не утруждать себя, – заметил Раймон, который не выказал ни малейшего удивления. – Я бы все равно его убил.

– Да?

– Да. Кстати, вы мне зря не поверили. Все, что я сказал вам сегодня, было правдой. Я поспешил к вам, потому что боялся опоздать.

– Ну что ж, – сказала Амалия, – вы не опоздали.

Держа в одной руке пистолет Раймона, она нагнулась и не без труда вытащила из-под шкафа свой револьвер, после чего направилась к дверям.

– Куда вы? – окликнул ее Раймон.

– Я же сказала. Звонить доктору.

– А кое-кто, – уронил в пространство собеседник Амалии, – обещал меня поцеловать.

– Вам показалось.

– Черт! – только и мог сказать обескураженный агент. Но Амалия уже скрылась за дверью, унося с собой оружие (на всякий случай, чтобы ее непредсказуемому знакомому не вздумалось использовать его против нее). По пути она встретила испуганных слуг, которых разбудил странный шум, и успокоила их, сказав, что беспокоиться абсолютно не о чем. Просто в кухне сидит раненый месье, но на него не надо обращать внимания, а еще там лежит труп, кажется, грабителя, и о нем вообще можно забыть. Слуги ахали, охали и ужасались.

…В среду, через три дня после описанных выше событий, баронесса Корф садилась на Северный экспресс. Хотя Пелиссона удалось выдать за ночного грабителя, а убийство Дассонвиля подать как самоубийство, репортеры держались начеку, особенно после того, как стало известно, что генерал ухитрился заколоться старинной рапирой. Напрямую, конечно, никто из представителей властей не просил госпожу баронессу покинуть Францию. Ей просто намекнули, что в связи с печальными обстоятельствами… и вообще… Ведь ей небезразличны интересы союзников Российской империи?

Амалия с комфортом расположилась в своем купе первого класса. По примеру Ломова она выкупила оба места, чтобы никто не мешал ей в дороге. Однако за пять минут до отхода поезда к ней заглянуло знакомое лицо.

– Господин граф, – сказала Амалия, бросив быстрый взгляд на часы, – вы сильно рискуете… Первая остановка только через несколько часов.

– Третьего свистка еще не было, – ответил граф де Ранси, осторожно присаживаясь на диван напротив Амалии. – Скажите, это правда, что вы убили Пелиссона?

– Он был застрелен из оружия агента контрразведки, – спокойно ответила Амалия. – Больше я ничего вам сказать не могу.

– Значит, все-таки вы добрались до него. – Граф улыбнулся и положил на столик небольшой конверт. – Возьмите, сударыня. Мой племянник полагает, что будет лучше, если эта формула окажется у всех заинтересованных лиц… Тогда ни у кого не возникнет соблазна применить его изобретение в деле.

– Ваш племянник? – переспросила озадаченная Амалия. – Вы имеете в виду виконта де Ботранше? Но мне говорили, что он… что он…

– Пьер сильно пострадал во время взрыва в лаборатории несколько лет назад, – промолвил граф, хмурясь. – Он обжегся и частично потерял зрение, но… на его энтузиазм это никак не повлияло. Мой племянник, сударыня, – совершенно исключительный человек.

Значит, генерал Дассонвиль в свое время сказал правду – но не всю.

– Поезд еще стоит у перрона, – быстро проговорила Амалия, видя, что граф поднялся с места. – Скажите, эта формула имеет отношение к «Красной луне»?

– Нет, мадам. «Красная луна» – мираж, фикция… дымовая завеса. Она была создана, чтобы отвлечь внимание от букета фиалок.