Наташа Полли - Часовщик с Филигранной улицы

– Ты и вправду полагал, что я приду в восторг от этих идиотов, бесцеременно вмешивающихся в мой эксперимент? – напала она на Мацумото. – Мой главный эксперимент, к которому я готовилась многие недели?

– Нет, но у лекарства всегда горький вкус, – вздохнув, он подошел поближе, чтобы поглядеть на ртуть. В отличие от остальных, он держался спокойно, без помпезности, но сейчас и это раздражало Грэйс. Ему слишком нравилась собственная непринужденность.

– Стремление к одиночеству – это не болезнь, которая нуждается в лечении…

– Это утверждение безошибочно указывает на истеричное состояние того, кто его высказавает. Человек, присматривавший за мной, когда я был ребенком, всегда проводил свое время в одиночестве и довольно скоро стал психопатом. В любом случае, за этой ртутью скрывается какая-то цель, замаскированная под нечто наукообразное. Это опасно? У тебя не получится что-нибудь наподобие той истории с магнием?

– Она не взрывоопасна, – повторила Грэйс в четвертый раз за неделю. – И вообще, воронка получилась не такая уж большая, и с твоими бровями не случилось ничего дурного.

– Ты не будешь отрицать, что кратер на газоне весьма заметен, несмотря на героические усилия садовника, – он поднял на нее глаза. – Знаешь, я надеюсь, что ты не станешь вовлекать других барышень в свои химические занятия.

– Чтобы не сжечь еще чьи-нибудь брови?

– Нет, потому что они научатся делать бомбы, а ты только представь, что произойдет, если дать в руки бомбу кому-нибудь вроде Берты.

– Она изучает античность, – сказала Грэйс после паузы. – А остальные – биологи, что означает, что они проводят свое время в компании дрожжей и… слизи.

– Хорошо, объясни мне тогда, для чего нужна эта смертельная штука.

– Это интерферометр, – ей приятно было даже просто произносить это слово; она слегка подтолкнула прибор, и он стал медленно вращаться на ртутной поверхности, поблескивая зеркалами. – Он измеряет скорость проходящего через эфир света.

– Эфир – это такая же среда, как воздух, для распространения звука.

– Ты, оказывается, помнишь, – удивленно отозвалась она.

– Иногда я случайно запоминаю что-нибудь научное, – вздохнул он. – Но какой в этом смысл?

– Смысл в том, – ответила Грэйс, – чтобы доказать существование эфира. Эфир присутствует повсюду, он проходит сквозь предметы. Он состоит из мельчайших частиц: только представь, что по сравнению с ними крупинки сахарной пудры – это настоящие булыжники. Но Земля вращается в эфире, заставляя его двигаться, таким образом, возникает явление, которое называют эфирным ветром или эфирным сопротивлением. Это очень полезно, потому что мы можем его измерить. Если будет подтверждено, что эфир может перемещаться, то это докажет его существование.

– Каким образом, если мне будет позволено задать тебе этот вопрос?

– С помощью света. Это единственная субстанция, полностью зависящая не от воздуха, а от эфира. Как видишь, у моего прибора четыре стрелки с зеркалами на концах, они нужны, чтобы отражать свет в обоих направлениях. Свет, движущийся в ту же сторону, что и эфирный ветер, будет перемещаться быстрее, чем свет, распространяющийся горизонтально, поперек. Так же, как лодка плывет по течению быстрее, чем против него. Это зеркало снова соединяет два световых луча в один и направляет его в телескоп, который отбрасывает так называемые светлые интерференционные полосы вот на этот лист бумаги. Накладываясь друг на друга, они выглядят на бумаге как цветные линии. Если свет проходит через эфир, их наложение не будет абсолютным. Если же этого не происходит, линии полностью совпадут.

– Понятно. А почему это так важно знать?

– Для этого есть масса причин, – ответила Грэйс, проигнорировав выражение его лица. – Если мы сможем доказать существование эфира, многие вещи станут понятны. Эфир пронизывает все сущее, включая и безвоздушное пространство, и человеческий мозг, поэтому импульсы наверняка оказывают на него воздействие.

– Импульсы.

– Мышление – это физический процесс, Мацумото, это электрические вспышки и движение химических элементов, тут нет никакой магии. Движущиеся субстанции вызывают перемещение эфира.

– Электричество, – сказал он со скучающим видом.

– Да. В любом случае…

– Ну да.

– В любом случае, – повторила Грэйс, – существование эфира объясняет, как работают медиумы, если они не шарлатаны, почему могут реально существовать привидения, и в целом, как мысли могут оказывать физическое воздействие на людей и предметы, выходя за пределы черепной коробки. Изучая эфир, можно подойти ближе к пониманию того, что происходит с человеческим сознанием после смерти.