Наташа Полли - Часовщик с Филигранной улицы

Грэйс начала наполнять ртутью купель из тяжелой, впивающейся в предплечье канистры. Тускло мерцая, ртуть плавно растекалась по дну. Ртуть из второй канистры плескалась, соединяясь с той, что уже находилась на дне купели, но брызги поднимались невысоко – ртуть намного тяжелее воды. Грэйс отодвинула канистру в сторону и приступила к выравниванию поверхности, в которой из-за вылитой на нее новой порции ртути образовались вмятины.

Ее отвлекли удары тростью в дверь.

– Это я, Кэрроу, – услышала она голос Мацумото. – У тебя тут происходит что-нибудь гадкое, о чем мне следует знать?

– Постой, не входи сейчас. Тебе лучше держаться подальше, чтобы не вдыхать испарения.

Он распахнул дверь, толкнув ее набалдашником трости.

– Что, черт подери, тут происходит?

– Это ртуть.

– Я и так вижу, что это ртуть, Кэрроу, вопрос в том, почему ртуть оказалась в этом, во всех прочих отношениях восхитительном, подвале?

– Погоди, еще одна осталась, – сказала Грэйс, ей уже становилось тяжело дышать. Канистры со ртутью были небольшими по размеру, но при этом чрезвычайно тяжелыми, как будто состоящими из цельного металла. – Ртуть ослабляет вибрации, она тяжелее воды.

– Я привел с собой друзей, думаю, тебе будет полезно хотя бы иногда встречаться с другими представителями человеческого рода.

– Что?! – Грэйс опустила на пол пустую канистру и выпрямилась, увидев спускающихся по лестнице шестерых молодых людей из ближайшего окружения Мацумото. Все они были одеты в модные узкие пиджаки и щеголяли шелковыми галстуками, переливающимися роскошными радужными цветами. Оказавшись в захламленном, тускло освещенном помещении, они разразились вежливыми восторженными восклицаниями. Один из них выступил вперед и подчеркнуто церемонно поклонился.

– Альберт Грей. Кажется, мы с вами однажды уже встречались, но я в то время мог быть слишком поглощен другими делами.

Он имел в виду, что не мог оторваться от своего древнегреческого. Грэйс осторожно пожала ему руку, пальцы у нее онемели от таскания тяжелых канистр.

– Извините, тут ртутные испарения.

Он посмотрел на свою ладонь и вытер ее о брюки.

– Так для чего здесь все эти приспособления? Вы заняты какой-то дивной алхимией?

– Н-е-е-т, это для измерения света, – услышав, как что-то звякнуло, она рывком кинулась за спину Грея и вырвала из рук стоявшего там молодого человека одно из зеркал. – Пожалуйста, ни к чему не прикасайтесь.

– Не кажется ли вам, что физика представляет собой занятие, требующее определенных аналитических способностей и не очень подходящее для женщин? – спросил Грей, обмакивая пальцы в купель с ртутью.

– Послушай, не будь такой задницей, – вспылил Мацумото, прежде чем Грэйс успела открыть рот и произнести что-нибудь в свою защиту. – Мы, конечно, знаем, что ты воображаешь себя эдаким светилой, но, черт побери, посмотри хотя бы раз правде в глаза. Твои собственные аналитические способности не выше, чем у дохлого кролика. И, унижая настоящего ученого, ты все равно не сможешь этого скрыть.

Его тирада погрузила присутствующих в потрясенное молчание. Мацумото никогда и ни с кем не терял самообладания. Грей испуганно смотрел на него глазами получившего выговор ребенка.

– Вам всем следует отсюда уйти, – сказала, наконец, Грэйс. – Эти пары ядовиты и могут причинить вред, если вдыхать их слишком долго.

Однако разволновавшийся и не желающий успокаиваться Грей вновь обратился к ней, изобразив фальшивый смешок:

– Только ядовиты? Мацумото, между прочим, рассказывал нам о взрывчатых веществах. Я знаю, что однажды вы чуть не спалили колледж. И не вы ли стоите за взрывом в Уайтхолле?

– Где?

У Мацумото округлились глаза:

– Кэрроу, я каждый день приношу тебе свежие газеты.

– Я собиралась… прочитать их позднее.

– Бомба в Уайтхолле? Разрушенный Скотланд-Ярд? Фении?

– О, господи… они все погибли? Я имею в виду, полицейские?

– Нет, они все оказались снаружи.

– Почему тогда это важно?

– Интересно, отдаешь ли ты себе отчет в том, что говоришь.

Грэйс услышала всплеск и обернулась:

– Грэй, немедленно выньте свои чертовы пальцы из моей ртути! Мацумото, если бы я хотела общения с людьми, я бы поднялась наверх и пообедала в холле. Все немедленно вон отсюда! Я сказала, не трогать! – закричала она и больно ударила Грея по руке стальной линейкой. Он судорожно втянул в себя воздух и отпрянул.

– Хорошо, увижу вас всех за обедом, – невозмутимо сказал Мацумото, подталкивая свое стадо к лестнице. Сбившись в тесную кучку, они молча направились к выходу, Грей шел последним. Поднявшись по лестнице, он тут же схватил под руки ближайших к нему молодых людей. В Оксфорде мужчины часто перемещались цепочками, как некие законспирированные атомы; ее это раздражало. С верхней площадки до нее донесся взрыв смеха, Грэйс знала, что они отпускают шуточки по ее поводу.