Наташа Полли - Часовщик с Филигранной улицы

– Спрятали?

– Да, – он потер длинный нос и поправил и без того безупречно повязанный галстук. Вновь внимательно посмотрев на часы, он сдернул с остатков бомбы кусок ткани и ухватил пинцетом почерневшую металлическую спираль.

– Биметаллическая ходовая пружина, – прошептал он.

– Простите? – переспросил Таниэль.

– Одна из основных проблем в часовом механизме – неточность. Справиться с этим можно с помощью ходовой пружины, изготовленной из двух разных металлов. Они в разной степени расширяются и сжимаются при изменениях температуры, и это в целом выравнивает время, не позволяя часам отставать или, наоборот, спешить. Это фирменный стиль мистера Мори – использовать для изготовления пружины сталь и золото, так что видна разница в цвете. В точности как здесь.

Он взял в руки часы, и Таниэль наклонился поближе. Ходовая пружина отливала серебром на внешней стороне и золотом внутри. Не произнося ни слова, Спиндл с помощью пинцета вынул пружину из часового механизма бомбы и продемонстрировал ее Таниэлю. Она обгорела, но два цвета были, тем не менее, хорошо заметны.

– А разве пружины не закупают на фабриках?

– Да, закупают малообработанные части, но если кто-нибудь осмелится заикнуться на фабрике о биметаллических деталях, его просто линчуют. Мы делаем это сами. Каждый часовщик придерживается собственных приемов при изготовлении часов. И патентам тут нечего делать. Если фабрики получат наши секреты, нашему ремеслу придет конец.

Таниэль открыл рот, чтобы сказать, что все понял, но Спиндл, не обращая на него внимания, продолжал:

– Не существует даже такой вещи, как стандартная шестеренка: нам их поставляют в необработанном виде, и каждый мастер обтачивает и шлифует их самостоятельно. Во всех часах используются свои, уникальные шестеренки, и у каждого мастера есть собственные методы и изобретения. Этот часовой механизм сделан Мори, тут нет сомнений. Но, конечно, кто угодно мог вынуть его из каких-нибудь сделанных им часов, зная об их исключительных свойствах, и вставить его сюда. По этой причине я пока не могу взять на себя ответственность и со всей определенностью высказаться о его происхождении, – он прикоснулся к бомбе, и у Таниэля сжались кулаки. – Тем не менее это его часы, в них запрятана куча алмазов и, каково бы ни было назначение этих дополнительных механизмов, они были запрограммированы на то, чтобы определить, где находился имеющий их при себе человек вчера в полдесятого вечера. Могу я спросить, кто был этот человек?

– Это был я.

– То есть вы знакомы с Мори? – спросил он после паузы.

– Нет. Эти часы были оставлены у меня в квартире много месяцев назад. Думаю, они предназначались для другого человека с такой же фамилией, как у меня.

– Несомненно, – у часовщика был обеспокоенный вид.

– Знаете, Уильямсон делает все возможное, чтобы хранить эти дела в тайне, а вы рассказываете первому же встречному о том, что у вас находится бомба из Скотланд-Ярда. Вы уверены, что это правильно?

Обеспокоенность немедленно сменилась негодованием.

– Не кажется ли вам, что мои дела касаются только меня одного?

– Ну что ж, – ответил Таниэль.

Уплатив ни с чем не сообразную сумму за экспертизу – возможно, в качестве наказания за обладание сделанной Мори вещью, – он вышел из мастерской и остановился на солнечной стороне. Если бы он был членом Клана-на-Гэль и перед ним поставили задачу устроить взрыв, он бы знал, что делать. Он бы нашел очень хорошего часовщика, чтобы тот собрал бомбу задолго до события, тогда впоследствии трудно было бы проследить связь между мастером и членами группы. При этом в назначенное место он подложил бы бомбу всего за несколько минут до взрыва или уж определенно после девяти часов, так как иначе был бы велик риск, что ее обнаружит полиция, непрерывно прочесывающая в своем здании все помещения. Он снабдил бы человека, который должен был подложить бомбу, часами с идентичным механизмом и сигналом, установленным на время за несколько минут до взрыва, так что исполнитель мог точно узнать, когда ему следует укрыться в безопасном месте. И он бы спрятал плату для часовщика в часах, чтобы тот смог ее получить лишь в том случае, если предупредительный сигнал сработает и исполнитель не погибнет во время взрыва, а сможет вернуть часы мастеру.

Конечно, поскольку часы были доставлены не тому человеку, все пошло не так, как планировалось. Он проводил глазами коляску с запряженной в нее парой белых лошадей, размышляя о том, как могло случиться, что часы доставили не тому человеку. На коробке были обозначены его имя и номер его комнаты. Уильямсон, вероятно, изучает сейчас регистрационные записи, пытаясь выяснить, нет ли других Стиплтонов в районе Пимлико.