Игорь Лебедев - Метод римской комнаты

Приблизившись к Ардову, мадам Дефонтель вдруг произнесла, интимно понизив голос:

— Думаю, я знаю, кто совершил преступление.

Ардов едва не поперхнулся.

— И кто же?

Пузыри продолжали вылетать изо рта шляпницы и лопались у самого ее носа, что здорово отвлекало сыщика — ему все время хотелось разогнать их рукой.

— Воров подослала мадам Сиклер.

Мадам Дефонтель сделала паузу, чтобы оценить реакцию Ардова. Тот остался невозмутим.

— И у вас есть доказательства?

— Да сколько угодно! Она именует себя «французской искусницей», но то позорище, которое выставлено у нее в салоне, ничего, кроме горького смеха, у приличного человека вызвать не может. Третьего дня она говорила мадам Сегино, что я деру втридорога.

— Простите, но что это доказывает?

— Как что? Если вы еще не поняли, мой салон для приличных людей! Не всякий может выложить двадцать пять рублей за самую простую вещицу.

— При чем здесь мадам Сиклер?

— Так… Я вижу, вы не горите желанием задержать преступника.

В этот момент звякнул дверной колокольчик и в салон вплыл похожий на камбалу господин в белом жилете с золотыми цветочками.

— Виктор Иудович! — всплеснула руками хозяйка и двинулась навстречу.

Ардов облегченно вздохнул, извлек из колбочки пилюльку и бросил себе в рот: вкус тины слегка рассосался.

— Виктор Иудович, голубчик! — принялась ворковать шляпница. — Все готово! Велите доставить по адресу?

— Мое почтение, мадам Дефонтель! — произнес господин, шумно отдуваясь. — Спасибо, сам заберу.

Получив шляпную коробку, мужчина хотел было откланяться, но хозяйка салона не делала пауз в монологе.

— Вы представляете, украли мой приз. Помните? Те булавки? Лежали вот здесь! Я привезла их с Недели парижской моды. Можете себе вообразить? Сегодня открываю шкатулку — а там пусто! Ничего нет!.. Кто бы мог подумать! Ведь приличные же люди…

Ардов заметил за ширмой скромно одетую девушку. Он подошел. Это оказалась помощница мадам Дефонтель, Василиса.

— Можете описать утренних посетителей?

Василиса пожала плечами, продолжая разбирать заготовки шляп.

— Господин Чептокральский заходили.

— Он кто?

— Газетчик.

— Репортер?

Василиса кивнула.

— Они изволят делать описание парижских мод и расспрашивали мадам о новых фасонах.

— Долго был?

— Часа три, целый самовар выдул.

Девушка кивнула на самовар.

— Так, хорошо… — Ардов сделал какие-то пометки в книжечке, которую извлек из жилетного кармана. — В это время кто-то еще заходил?

— Касьян Демьяныч Костоглот, основательный мужчина. Для него была эгретка с перьями.

Ардов продолжил делать пометки.

— Еще кто?

— Мальчик от княгини Чердановой.

— Посыльный?

— Угу… Забрал шантеклер для ее сиятельства.

— К зеркалу подходил?

— Нет, я ему к двери вынесла.

— Потом?

— Потом был доктор Бессонов с дочерью. Барышня долго выбирала.

— Какую выбрала?

— Вот эту.

Василиса раскрыла французский журнал мод и ткнула пальцем в картинку. На ней была изображена милая шляпка с васильками и бабочками.

Тем временем мадам Дефонтель проводила клиента и вернулась к Ардову с решительным настроем.

— Послушайте… — она запнулась, припоминая имя.

— Ардов.

— Да, господин Ардов! Это были очень дорогие, редкие булавки…

В голосе женщины чувствовалась угроза.

— Я уже рассказала об этом происшествии Полине Елизаровне, если вам что-то говорит это имя. Ее супруг, господин тайный советник Немировский, был крайне удивлен той нерасторопностью, с которой полиция приступила к расследованию!

— Как они выглядели?

— Золотые! — выкрикнула шляпница. — С жемчужиной сверху!

— Понимаю… — Ардов захлопнул свою книжечку. — Общая картина мне представляется понятной…

Он поежился под взглядом мадам.

— Господин сыщик, — тихо произнесла шляпница, — булавок здесь нет. Не хотите поискать в другом месте?

Илье Алексеевичу показалось, что мадам Дефонтель намеревается укусить его за шею. Он кивнул и поспешил к выходу, задевая болванки со шляпками.

Выйдя из салона на Садовую, Ардов некоторое время глотал ртом воздух, словно вынырнул из набитого тиной безвоздушного аквариума. Неподалеку у тумбы какой-то хромой с гнутым носом и цветком в петлице отчитывал растерянного господина сипловатым, слегка гундосым голосом. Со слов хромого выходило, будто прохожий только что налетел на него самым беспардонным образом и выбил из рук коробку с чайным сервизом из двадцати четырех предметов. Скособоченная коробка в лентах и с картинкой роскошной посуды, отмеченной скрещенными синими мечами — знаменитой эмблемой Мейсенской мануфактуры с двухсотлетней историей, — лежала тут же, у ног хромого. Для пущей убедительности он пнул ее ногой, и та отозвалась жалобным звуком битого фарфора. Напор гундосого был столь решителен, а душевные страдания столь убедительны, что остановленный им прохожий в конце концов с извинениями вытащил портмоне и протянул желтоватую «катеньку» [6] Сторублевая купюра. …