Игорь Лебедев - Метод римской комнаты

— Зачем, Илья, зачем ты вернулся? — лопотал недалекий, но добрый наследник княжеского рода. После университета он пошел по стопам покойного отца и поступил на службу в Министерство иностранных дел. — Что ты забыл в нашей Богом забытой дыре? Ты променял свободный воздух Европы на наши затхлые сквозняки?

— Александр, по меньшей мере это непатриотично, — сделала замечание княгиня. Она уже успела дать знак лакею поставить еще один прибор.

— Как же сквозняк может быть затхлым? — не удержался от замечания Ардов. — Сквозняк, напротив, разбивает стоялый воздух.

— Оставь Илью Алексеевича в покое, он и так устал с дороги.

Высвободившись, Ардов подошел к княгине и приложился к протянутой руке. Та притянула к себе голову любимого крестника и поцеловала в лоб.

— Мы очень, очень рады… — ей стоило трудов сдерживать слезы. — Где вы остановились? Не желаете ли расположиться у нас?

Княгиня понимала, что в дом, где произошло то страшное убийство, Илья не вернется никогда.

— Благодарю, — ответил Ардов, устраиваясь за столом. — Я снял себе комнату на первое время. На Садовой.

— Что ж, прекрасно. Но дайте слово, что ужинать вы будете только у нас… — Подумав мгновение, Анастасия Аркадьевна прибавила: — А также завтракать и обедать…

— Испытательный срок! — выкрикнул пристав, прервав воспоминания Ардова. Господин майор схватил со стола книжку, которая служила подставкой для подстаканника. На обложке сквозь чайные разводы проступало название «Инструкціи чинамъ Санктъ-Петербургской сыскной полиціи». Троекрутов нашел нужную страницу и принялся декламировать:

— Претендент, желающий поступить на службу, должен безвозмездно пробыть на испытании при полицейском участке… — Он поднял палец, чтобы выделить слово «испытании». — И если испытуемый не сумеет доказать свою способность, то на службу не принимается и не вправе требовать вознаграждения.

Пристав удовлетворенно захлопнул книжку и, подойдя к двери, крикнул фон Штайндлеру, чтобы тот принес последнее дело. Настроение у Троекрутова явно улучшилось.

— Без испытания никак не могу, — похлопывая себя по пузу, принялся он ходить вокруг Ардова. — Инструкция, сами понимаете. Это не моя воля, это, можно сказать, требование закона… Коему все мы должны быть всецело подвластны…

В руки Троекрутова опустилась папка, принесенная фон Штайндлером.

Едва взглянув на название дела, пристав протянул ее Илье Алексеевичу.

— Прошу!

— Что это?

Троекрутов обернулся к помощнику.

— Кража в шляпном салоне мадам Дефонтель, — доложил фон Штайндлер.

Ардов тут же углубился в изучение документов, которых было пока что два: заявление потерпевшей и страница с протоколом опроса.

— Сроку у вас — три дня! — произнес пристав. — Если не справитесь — не обессудьте: на это место придет другой, более расторопный чиновник.

Ардов оторвался от папки:

— Три дня? Отчего ж не один?

— За один, боюсь, не поспеете, — гоготнул пристав.

Кажется, молодой человек даже не заметил издевательской интонации. Он лишь кивнул на стену за спиной Троекрутова, где висела огромная выцветшая карта Санкт-Петербурга.

— У вас карта семьдесят первого года.

Чины полиции с удивлением обернулись на карту.

— Нет Литейного моста, телефонной станции, железных дорог, — продолжил Ардов. — В новом издании Ильина уже указаны.

С этими словами Илья Алексеевич покинул кабинет.

— Малахольный он какой-то… — едва ли не с сожалением произнес Троекрутов.

— Да-с… — согласился старший помощник. — По всему видать, не все с ним ладно.

Помолчав, пристав воскликнул:

— Да не могу я его так вот сразу — взашей! Его обер-полицмейстер прислал!

— Очень, очень мудрое решение, Евсей Макарыч, — успокоительным тоном произнес фон Штайндлер. — Дело за три дня! Провалит с треском. Даже господин обер-полицмейстер не подкопается! Законы у нас никто еще не отменял.

Троекрутов, неуверенно вздохнув, подошел к двери и позвал Спасского.

— Слушаю, ваше высокоблагородие! — вытянулся перед начальником розовощекий письмоводитель.

— Спасский, почему у нас карта семьдесят первого года?

Юноша с недоумением уставился на карту.

— Ни мостов, ни железных дорог! — продолжил начальник участка. — Ей лет больше, чем тебе от роду!

— Прикажете заменить? — осторожно предположил письмоводитель.

— Пусто!

Мадам Дефонтель открыла крышку инкрустированной перламутром шкатулки и всхлипнула.