Борис Барабаш - Последний еврей из КГБ

– И, что? Дали бы даже члены партии?

– А шё, члены партии, не евреи? Мы эту партию создавали, шёб ты знал! Кто стоял у ее истоков? Не евреи? Меньшевики, большевики… Какая разница? А кто вообще создал коммунистическую идеологию? Не еврей Маркс? То-то… А все это потому, шё мы всегда за справедливость.

– Так о двойной лояльности, па!

– Да… И, вот. Вопрос, как ты видишь, не простой. Потому шё, где бы мы ни жили, а за Израиль у нас всегда душа болит. Но это же не значит, шё мы свою родину предадим. Зачем так ставить вопрос? Вообще не надо нам такой выбор предлагать! Или-или… Хорошенькое дело! Все просто. Дружите с Израилем! И всё у вас будет хорошо. Правильно? Не морочьте голову! Ни себе, ни людям! А то начинают разводить антиномии на гидропонике.

– Что, что?

– Та не! Ничего. Это так… К слову… Они ненавидят евреев, и ищут оправдание себе. То одно, то другое. Не было Израиля, им не нравилось шё-то одно, не тому богу мы молимся. Мы вас трогаем? Появился, слава богу, Израиль, им не нравится его политика. А Израилю не нравится ваша! Или еще чья-то. На всех нет угодишь. Каждая страна действует в своих интересах.

– А какие интересы у Израиля?

– Шёб его оставили в покое, прежде всего. Так тоже нет! Как бельмо на глазу… В общем, шё тебе сказать? После победы Израиля в шестидневной войне, в Союзе начали экстренно убирать евреев с руководящих постов. Это началось еще при Хрущеве. Но после 67 года этот процесс ускорился и, можно сказать, приобрел такие, полуофициальные, формы. То есть, другими словами, увольнению евреев нашли, наконец, объяснение. Двойная лояльность. Не верите? Так, вот вам! Смотрите, люди добрые! Уезжают! И советский народ, многие, из которых, сами бы пешком отсюда ушли, начал возмущаться. Под эту дудочку уволили почти всех. Даже самых заслуженных. Тех, которые и не помышляли об отъезде. А, вот, после увольнения, они задумались… Особенно эта политика затронула правоохранительные органы и армию. Мол, не можем вам доверять. Сегодня вы работаете, а завтра, уедите. И так дошла очередь до меня.

– Тебе просто так сказали: «Вы уволены»?

– Нет! Ну, что ты! Как так можно? У нас же есть законы. А где в законе написано, что можно человека уволить на основании каких-то подозрений? Или потому, шё он – еврей? Есть такое в законе? Нет, конечно! У нас же власть народа и для народа. А для какого народа, не сказано. Поэтому каждый считает, шё эта власть для него. Вот когда люди сталкиваются с властью, они начинают понимать, ше это не совсем так. Особенно, если ты – еврей… Со мной поступили по-другому. Мне просто начали задавать вопросы.

– Какие вопросы?

– Ну, разные. Какие… Например, как-то спросили меня: «А, вот, скажите. Когда-то вы писали рапорт, где соглашались продолжить службу, помогая Израилю. А сейчас вы, какого мнения?»

– И что ты ответил?

– Да дешевый это прием! Я писал рапорт… Я им ответил, шё рапорт я писал о том, шё готов продолжать службу там, где укажет родина. И все! Они об этом знали. Решили меня за дурачка подержать? В общем, вот такое началось. Вспомнили мои рапорты о самоотводе. Помнишь, я тебе рассказывал?

– Это когда ты отказался вести дело против того человека, которому не разрешили уехать? У которого отец умер?

– Ну, да. Еще шё-то вспомнили… Когда человек работает, всегда можно найти какую-то грязь. Но я уже в это время сам не хотел работать. Не было того энтузиазма. Я бы сказал, вдохновения. К власти пришли Брежнев и компания. Воры и мерзавцы! На шё Хрущев был глупым, но он, хоть, не крал! Даже мысли такой невозможно было допустить! Хрущев был предан делу партии. Безграмотный, самодур, антисемит. Но не вор! А Брежнев, это уже другое. Эта публика себя не забывает. Как такого мог товарищ Сталин пропустить? Ума не приложу! Но, факты – упрямая вещь. Брежнева поставили во главе партии, и она стала вырождаться. А вместе с ней, и страна, конечно. Участвовать в этом я не желал. Ждал пенсии, и больше ничего. Но не тут-то было! Эти, новые, знали, как тебе в душу наплевать!

– Ну, а последней каплей что было?

– Последней каплей? Письмо от Илюшки Френкеля, сына дяди Соломона. Он уехал в Америку. И он, получается, мой двоюродный брат.

– А что, получить письмо – это преступление?

– Это не преступление. Но лучше, писем из-за рубежа не получать. Особенно, если ты работаешь в органах госбезопасности. Тут была такая история, с Илюшей Френкелем. Он со мной одногодка. Вместе когда-то учились. Он стал работать в прокуратуре. Толковый парень, я тебе скажу. Но, шё? Любил женщин и деньги. Он был видный, такой. Голубые глаза, красивые волосы… Не то, шё я. Женщины, таких, как он, любят. Ну, на все это деньги нужны. В прокуратуре тогда платили очень хорошо. Но этого Илюшке не хватало. А когда женился, так тем более. И дядя Соломон помогал, а все равно, не хватало. Начал заниматься нехорошими делами.