Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

Мэтью вновь вынул слитки и отложил их в сторону. Сидя на полу, он методично ощупал внутреннее пространство сумки и вскоре обнаружил в ее углах четыре металлических застежки на том, что он ранее счел кожаной подкладкой. Оказалось, это была дополнительная стенка, скрытая за карманами для слитков. Мэтью расстегнул застежки и с жадностью принялся изучать нутро саквояжа.

Наконец добыча была извлечена и заняла свое место на половицах. Перед Мэтью предстал пергамент, превосходящий по размерам таинственную пригласительную карточку. Присмотревшись, Мэтью понял, что это целый набор документов, состоявший из пяти неровно обрезанных листов. Он разложил их на полу и взял ближайший фонарь, чтобы лучше осветить свою находку.

На первом листе красовалась странная иллюстрация, которая, по мнению Мэтью, могла бы отлично вписаться в «Малый Ключ Соломона». Это было изображение дракона с четырьмя крыльями, из открытой пасти которого вырывалось пламя. Следующий лист заставил Мэтью всерьез призадуматься, поскольку на нем детально и кропотливо были прорисованы крылья, с сопутствующими размерами, нанесенными не в дюймах, а в футах. Третий лист являл голову дракона, а четвертый — тело и раздвоенный хвост со столь же тщательными замерами.

Похоже, эти планы разработал профессиональный конструктор, ведь это были не простые иллюстрации, а настоящие чертежи.

Наконец, дело дошло до пятого листа. На нем был часовой механизм, управлявший чем-то вроде большого чайника, а также клапанами, разбросанными по всему телу дракона — даже по крыльям.

Мэтью никогда не видел ничего подобного и не знал, что это может быть. Определенно, это была какая-то машина, но каково ее прямое назначение нью-йоркский решатель проблем мог только догадываться.

Борясь с тревогой, он подсчитал, что вся конструкция должна была составлять более двадцати футов в длину, а размах крыльев выходил почти сорок футов.

Мэтью все еще был поглощен изучением чертежей, когда стук в дверь едва не заставил его подпрыгнуть и намочить штаны. Он ответил на стук, со скрипом отворив дверь, и обнаружил за ней очередного служащего гостиницы. Тот принес воду — настолько горячую, что для удержания кувшина требовались перчатки. Мэтью решил, что лучше рискнет обжечь себе пальцы, чем лишится возможности побриться и умыться. Работник предупредил его, чтобы он не брался за кувшин без перчаток, но Мэтью выдал ему заранее заготовленную ложь о спящих красавицах и забрал вожделенную емкость, тут же пожалев об этом, потому что ему показалось, что он схватил голыми руками раскаленные угли. Работник попросил его вернуть кувшин из-под горячей воды, что остался со вчерашнего дня. Мэтью исполнил его просьбу онемевшими от боли пальцами, а затем снова закрыл и запер дверь.

Пять листов пергамента он снова сложил в сумку, однако скрытый отсек закрывать не стал, намереваясь показать свою находку Джулиану.

Прежде чем приступить к бритью и умыванию, он повернул зеркало на подставке так, чтобы видеть позади себя гардеробную, где нашли пристанище мертвецы. Так он чувствовал себя чуть увереннее. Он воспользовался куском мыла и бритвой, предложенными гостиницей, а затем намочил полотенце в удивительно горячей воде и просто положил его себе на лицо. Пока он лежал на диване и наслаждался чистотой и покоем, за окном заунывно выл ветер.

Мэтью был голоден и испытывал жажду. Он был бы не против подкрепиться хоть куском хлеба и чашкой чая, но о том, чтобы спуститься в таверну, не могло быть и речи. Чтобы отвлечься от голода, он решил воспользоваться возможностью осмотреть вещи покойников и начал с самого большого сундука.

В глазах у него сразу же зарябило от пестрых костюмов, сорочек и чулок.

Странно, — подумал Мэтью. Ему казалось, что пруссаки из благородного сословия должны быть более строгими, а из цветов отдавать предпочтения серому и черному, однако почивший владелец этого модного безумства явно ни в чем себя не ограничивал. Мэтью извлек из сундука ярко-красный жакет и, примерив его, обнаружил, что он довольно плотно облегает плечи и подходит ему по длине. И даже ширины рукава вполне хватит, чтобы пропустить через нее рукав сорочки с пышной кружевной манжетой. Мэтью подумал и натянул на себя пару желтых вельветовых бриджей. Длина их была в самый раз, но Мэтью не был уверен насчет талии. Возможно, до завтрашнего вечера придется купить другие бриджи. Сапоги также не подошли — оказались малы — проходить в них целый вечер было невозможно. Мэтью нашел в сундуке еще один огромный парик и косметичку из тикового дерева, полную баночек с белилами, различных красок и пудр, черных карандашей для глаз и аппликаторов. Все это, как он понял, принадлежало щеголеватому барону Брюксу.