Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

— И почему же так должно быть, сэр? — осмелился спросить мальчик, дерзко вздернув подбородок.

— Просто потому что , — был ответ. Лиллехорн тут же понял, насколько несуразно он прозвучал, и предпочел добавить: — Потому что без надлежащей защиты со стороны служителей закона лорд Паффери может обнаружить, что его «Булавки» прямо у самой двери типографии крадут хулиганы. Если, конечно, сама типография к тому моменту не будет сожжена дотла. Мы — я — есть крепкая стена правопорядка, на которую могут положиться все в этом городе. Я — преграда между дверью лорда Паффери — и каждой дверью, которую ты видишь на этой улице — и злыми щупальцами хаоса. Я полагаю, ты понимаешь, как много это…

— Ах! Наконец-то я нашел «Булавку»! Держите пять пенсов, молодой человек! — Дородный джентльмен в коричневом пальто и треуголке того же цвета поверх кудрявого парика, внезапно ворвался в это театральное действо, вывернув из-за угла Фаррингтон- и Стоункаттер-Стрит в нескольких кварталах к западу от Олд Бейли. Как раз оттуда Лиллехорн и Нэк — напыщенные и наполненные если не пламенем справедливости, то уж точно тлеющими угольками алчности — пришли буквально недавно.

Новое действующее лицо держало в одной руке серебряные монетки и протягивало их продавцу. Вторая же его рука уже тянулась к газетным листам, торчавшим из сумки мальчика.

— Стойте! Стойте! — неожиданно воскликнул Лиллехорн, и голос его едва не сорвался на истерический писк. Казалось, отыскать сегодня эту «Булавку» ему и впрямь пришлось в стоге сена.

— Он сказал стоять! — гаркнул в подтверждение Нэк, выхватив свою черную дубинку — его любимое орудие злодейства. Не дожидаясь команды, Нэк, словно дьявольский трезубец, метнулся вперед, мимо Лиллехорна, и приставил кончик дубинки прямо к подбородку незнакомого мужчины. — Ты ее не получишь! — прорычал он. — Она уже занята!

Джентльмен невольно отшатнулся на своих полированных каблуках.

— Это… это возмутительно! — воскликнул он, переводя взгляд с Лиллехорна на его подручного. Оба они сейчас выглядели для него не привлекательнее грязных ногтей на ногах бродяги. — У вас нет прав на эту газету! Где ваши деньги, сэр? Вы за нее заплатили?

— Я тебе сейчас покажу оплату! — Нэк снова ткнул дубинкой в подбородок джентльмена, на этот раз гораздо ощутимее. — Крепкую такую, хорошую оплату, понял?

— Это возмутительное хулиганство! Я позову служителей закона. Я уверен, что рядом есть констебль!

— Конечно, есть! — проскрипел Нэк с кривой ухмылкой, обнажившей его стертые и местами сколотые зубы. — Ты на одного из них смотришь. А рядом сам помощник главного констебля, так что утрись и проваливай, понял?

— Люди, да вы обезумели, — растерянно пробормотал джентльмен. — Такие хамы — и констебли? Куда катится этот мир?

— Не знаю насчет мира, а вот ты близок к тому, чтобы скатиться в сточную канаву. Проваливай, кому сказал!

— Это возмутительно! Полный беспредел! — закричал мужчина, однако во имя собственной сохранности отступил в вихрь дрейфующих снежинок, а после слился с движущейся людской массой Лондона, оставив весь этот абсурд позади.

— Никуда ты не пойдешь! — Лиллехорн резко протянул свободную руку, чтобы ухватить мальчишку за плечо, поскольку тот отступил на шаг. Вернее, он лишь повернул голову, изучая пути отступления, а ноги его остались на месте. — Забери газету, Нэк, — приказал Лиллехорн.

Указание было исполнено.

— Мой управляющий выпорет меня за это! Он пересчитывает все заработанное и сверит с числом копий, — жалобно запротестовал мальчик.

— Позволь дать тебе совет. — Лиллехорн отпустил плечо мальчишки и провел кончиком трости по его щеке. — Скажи своему управляющему, что он обсчитался и изначально положил тебе на одну копию меньше. Посмотри ему прямо в глаза, когда будешь это говорить, и поверь в это сам. Поверь в это так сильно, как ни во что никогда не верил, и это станет правдой. У тебя будет значительно меньше проблем в жизни, если ты научишься так делать.

Мальчик молча на него уставился. Затем его брови поползли вверх — слегка насмешливо — и он сказал:

— Ээ… спасибо?

— На здоровье. А теперь беги. — Лиллехорн слегка похлопал его кончиком трости по щеке, и мальчик побежал прочь, унося с собой едва ли не самый ценный урок того, как быть искусным лжецом. Лиллехорн же выхватил «Булавку» из рук Нэка, прежде чем тот успел прочесть хоть слово.

Уставившись на газету с победным выражением, Лиллехорн почти нараспев произнес: