Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

— Хорошо, — тихо сказал Ди Петри. — Capisco. Si [49] Понятно. Да. (ит.) . Я понимаю.

Как только Ди Петри отпустил его плечо и вознамерился сбежать, поджав хвост, как побитая собака, Мэтью протянул руку и схватил его за рукав, останавливая:

— Подождите!

— О, Господи, — закатил глаза Хадсон.

— У меня к вам вопрос, — обратился Мэтью к Ди Петри. — Вы хорошо разбираетесь в своих винах?

— Мои… vino?

— Да. Vino. Итальянские вина. Амароне. В каком регионе Италии его изготавливают?

— Амароне? Оно родом из провинции Верона. Регион Венето, недалеко от Венеции. А к чему вы спрашиваете?

— Просто… интересно, — сказал Мэтью, продолжая удерживать Ди Петри за манжету. — Послушайте, если у меня появится шанс сделать для вас хоть что-то, я обязательно попробую. Но поймите, я не могу ничего обещать. И… не говорите об этом мадам Кандольери и Розабелле. Хорошо?

Ди Петри кивнул. Мэтью осторожно отпустил его. Лицо управляющего превратилось в непроницаемую маску.

— Было приятно повидать вас снова, — сказал Ди Петри, отрывисто поклонившись. Затем он обратился к Хадсону: — Пожалуйста, запомните, что опера способна сделать из варвара джентльмена. Possa tu camminare al sole tutti i tuoi giorni [50] И пусть солнце освещает твой путь каждый твой день (ит.) . — С этими словами он гордо покинул таверну.

— Похоже, я только что получил итальянское проклятье, — хмыкнул Хадсон, но Мэтью знал, что Ди Петри истинный джентльмен, который не станет опускаться до такого. — А что это за вино?

— Оно указывает на место, с которого мы начнем поиски в Италии, — ответил Мэтью. — Венеция.

— Я не совсем понимаю, что к чему, но я тебе так скажу: давать здесь ложную надежду людям — все равно что отрез а ть им ноги по колено. Я знаю, что ты терпеть не можешь отступаться от своих слов, но факты есть факты. Никто в ближайшее время никуда отсюда не денется, кроме тебя, меня, Профессора и того, кого он возьмет с собой. В Италию.

Мэтью кивнул.

— Но для начала… есть еще Берри.

Впрочем, осталось ли в этой бренной оболочке что-то от прежней Берри? Существовал ли способ вернуть женщину, которую Мэтью любил, из ее личного ада? Пока он смотрел, как Файрбоу капает ей что-то на язык, внутри него бушевала буря всепоглощающего отчаяния. Неужели все было зря? Все смерти, вся эта жестокость… все — зря?

— Фредерик? — позвала Памела из задней части дома. Голос ее звучал надтреснуто и глухо. — Фредерик, как там наша девочка?

Нэш не ответил. Он просто смотрел в никуда, пока Файрбоу осматривал несколько небольших серых пятен, образовавшихся на языке Берри после идентифицирующего препарата.

— Ах, — вздохнул Файрбоу с удовлетворенным видом. — Теперь я знаю, что нужно делать.

— Выпей все до дна, — приказал Файрбоу. Подобные указания он давал на протяжении последних девяти дней.

— Горько, — ответила Берри, нахмурившись. — А это обязательно, отец?

Нэш, сидящий в кресле у окна, за которым проносились вихри утреннего снегопада, ничего не ответил. Мэтью, расположившийся в кресле напротив, посмотрел на мэра с давящим ожиданием: ему не терпелось, чтобы Берри опустошила очередную чашку с темно-коричневой жидкостью, налитой из бутылки. Видя, что Нэш бездействует, Мэтью нахмурился и подтолкнул его:

— Ну же, ответьте ей, мэр. Иначе вам снова придется навестить Профессора.

Нэш пошевелился, провел рукой по губам, словно хотел расслышать слова прежде, чем они сорвутся с языка, и, наконец, выдавил из себя:

— Да, дочка, так надо.

— Эта гадость на вкус, как дохлые крысы! — возмутилась Берри, картинно сморщившись.

— Пей, — повторил Файрбоу.

Она выпила жидкость и зажмурилась от послевкусия. Это был седьмой день успеха из девяти минувших.

В первый день, когда Файрбоу принес лекарство, Берри капризно все выплюнула. На следующий день она поступила так же, и тогда не выдержавший этого Нэш вскочил со своего места, выхватил у доктора бутыль с противоядием и швырнул его в камин. За эту выходку Мэтью готов был собственноручно убить Нэша, но вместо того отправился к Профессору Фэллу и холодно доложил ему о случившемся. Профессор не преминул вызвать Нэша к себе домой, и тот вернулся побледневшим и присмиревшим.

На следующий день Файрбоу воспользовался воронкой, и свежеприготовленное противоядие — по крайней мере, б о льшая его часть — все же попала Берри в горло. Нэш больше не сопротивлялся. В тот день его жена Памела решилась присутствовать при процедуре и, видя, как Файрбоу мучает ее «дочь», зашлась безутешными рыданиями в дальнем углу комнаты. Нэш подошел к ней и попытался утешить ее, но его старания не принесли особых успехов.