Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

Наконец, немного придя в себя, Мэтью добрался до пустой комнаты, где на камнях валялась одежда прусского барона и двух трупов. Через пару мгновений после того, как дверь закрылась и в замке повернулся ключ, он опустился на пол. При свете фонаря, висевшего на крюке под потолком, Мэтью подтянул колени к подбородку и стал оплакивать горе собственной трагедии.

Неужели с того момента, как Мэтью услышал первый щелчок ключа, открывающего замок двери маленькой комнатки, прошел уже час? В первый раз дверь открывалась, когда один из охранников принес ему ведро воды и тряпку, чтобы он смысл с себя кровь мертвецов. А затем время потеряло всякий смысл. Мэтью помнил, что Виктор просил возницу нанятого экипажа вернуться в полночь, чтобы забрать его из этого дома, но миновал ли уже назначенный момент?

Так или иначе, каждый час теперь был для Мэтью роковым, ведь он не мог провести его рядом с Берри, пока в ней еще теплились остатки разума. Надежда на ее выздоровление этим вечером была окончательно утеряна: Профессор Фэлл ни за что не отдаст даже один из содержавшихся у него экземпляров «Малого Ключа Соломона». А уж Лэшу или Кардиналу Блэку — подавно. Мэтью заключил с Фэллом сделку и должен был отыскать Бразио Валериани в обмен на шанс вернуть книгу и найти химика, который мог бы спасти Берри жизнь. И это был только шанс, не гарантия! Итак, Фэлл выполнил свою часть сделки, поэтому, вероятно, когда Мэтью вернется в Прекрасный Бедд, телохранитель и возницы экипажа, на котором он приедет, будут жестоко казнены, а история с книгой ядов будет отложена на неопределенный срок, а то и вовсе забыта. Приоритет будет отдан поездке в Италию. Фэлла благополучие Берри не волновало, как и игра этих головорезов.

Звук открывающейся двери прервал мысли Мэтью.

Он не боялся. Кто бы это ни был, причин для страха у него больше не было. Он вымылся, как смог, оставив окрасившуюся в красный воду в ведре, а затем вновь облачился в ненавистный клоунский наряд прусского барона. По крайней мере, теперь ему не нужны были ни парик, ни уродливые белила.

Вошла Элизабет Маллой, держа в руках серебряный поднос, на котором стоял бокал с мерцающей внутри янтарной жидкостью — французским арманьяком, который был ему обещан.

Элизабет вернула себе свой цивилизованный облик. Она явно приняла ванну, от нее пахло корицей, а одета она была в платье цвета морской волны, украшенное вокруг декольте розовым кружевом. На руках ее красовались перчатки до локтей в тон платью.

Мэтью невольно отступил от нее. В камере не было ничего, чем можно было бы защититься — ни мебели, ни оружия. И если из Элизабет Маллой вновь выпрыгнет кровожадная Дикарка Лиззи, Мэтью окажется беззащитен.

— Твой арманьяк. — Она протянула поднос и держала его на вытянутых руках, пока он не взял бокал. — Как ты? — спросила она.

— Хороший вопрос. Я точно не знаю. — Мэтью поднял бокал и постарался просветить жидкость настенным фонарем, чтобы распознать, есть ли в ней какие-либо подозрительные примеси.

— Там нет яда, — сказала Элизабет. — Он не хочет, чтобы ты был вялым.

— Который сейчас час?

— Два часа ночи. На улице снова сильный снегопад. Остальные ждут в гостиной. Самсон пообещал, что на рассвете накормит всех хорошим завтраком, дабы скрасить впечатления от неприятного вечера. Некоторые, похоже, окончательно расслабились и спокойно играют в карты.

— Восхитительная картина, — с кислой улыбкой буркнул Мэтью. — А что насчет Джулиана?

— Его отвели наверх. Думаю, его поселили в комнате рядом с доктором. И заперли, разумеется.

— Разумеется, — эхом повторил Мэтью и нахмурился. — Итак… зачем ты здесь? Почему арманьяк принесла ты, а не один из охранников?

— Хотела с тобой поговорить. — Она перевернула поднос и прислонила его к животу, словно он был ее щитом. Мэтью напрягся, подумав, что узким краем она легко могла перерезать ему горло, если б захотела.

— Что ж, разговоры мне нравятся больше, чем убийства. — Он сделал глоток арманьяка, найдя его вкус ярким и крепким. Именно то, что ему было нужно для придания себе дополнительного мужества. Тем не менее, он вновь попятился от Элизабет. Он отступал, пока не уперся спиной в угол комнаты. — Говори, — сказал он. — Похоже, я в твоем распоряжении. — Он тут же пожалел о сказанном, потому что в контексте недавних событий выбор слов казался ему явно неудачным.

Она кивнула и какое-то время молча смотрела на него. Взгляд ее карих глаз, которые недавно выглядели одурманенными жаждой убийства, сейчас казался мягким.