Валентин Лавров - Блуд на крови

Хозяйка срывающимся от волнения голосом прочитала: «Моей коханой Моте от любящего Стаса». Полицейский умелец ловко подделал почерк Квятковского.

— Какое счастье! — Матильда Ивановна обмусолила пухлыми губами фото. — Скажите ему, что я до гроба буду верна… Давайте вместе покушаем.

За обедом Линдер, словно невзначай, предложил:

— Кстати, вы можете сами написать Стасу. Я очень скоро надеюсь встретиться с ним.

Усевшись за секретер, она написала на своем фото, тщательно выводя слова: «Мой нежный котеночек, мой Стас! Я вся истомилася. Скорее приезжай, пока мужа не выпустили из тюрьмы. Целую 100 тысяч раз».

И вновь кассир предстал перед генералом, и вновь его непоколебимый вид говорил о решении: «Молчать!»

— Ваша твердость вызывает уважение, — сочувственно произнес генерал. — К сожалению, вас предают те, ради кого вы идете на каторгу. Вы, конечно, знаете почерк вашей супруги. Извольте тогда взглянуть на это фото!

Кассир впился взглядом в знакомый почерк. Лицо его налилось кровью, дыхание стало прерывистым:

— Ну, мерзавец, держись! Теперь твоей любовницей будет тюремная крыса. Скорее арестуйте их всех! Они сейчас в Москве, на Переяславской улице, дом номер четырнадцать.

— Ценные бумаги при них?

— Вряд ли! Где-нибудь припрятали. Квятковский хитер. Ему нужно обменять бумаги на деньги. С этой целью я должен послать к нему своего знакомого из Гельсингфорса — некоего Хамиляйнена. Но за рекомендательным письмом он должен приехать ко мне в Харьков.

— Они знают его в лицо?

— Нет! Пусть я погибну, но и этого мерзавца упеку за решетку.

…Человек с орлиным профилем занял место в купе экспресса, несшегося к Москве. В его кармане лежало рекомендательное письмо. В старой столице ловкие мастера уже изготавливали на имя Хамиляйнена паспорт. Натуральный Хамиляйнен, шедший на квартиру кассира, туда не попал — он был арестован на улице.

Наступали решительные события.

Утром другого дня рослый мужчина в богатой енотовой шубе звонил в дом по Переяславской улице. Дверь чуть-чуть приоткрылась. На гостя уставился настороженный взгляд субретки.

— Я маклер из Гельсингфорса. Вот моя визитная карточка… — Незнакомец говорил с сильным чухонским акцентом.

— Господ нет дома. Приходите завтра в полдень.

Потоптавшись в нерешительности на пороге, приезжий сел в ожидавшие его сани и покатил в сторону Каланчевки. Он сразу же заметил, что за ним следуют легкие саночки, запряженные рысаком. У Красных ворот гость зашел в ювелирный магазин, долго рассматривал товар, выбрал себе дорогую солонку с эмалью — работу самого Фаберже — и последовал дальше, к гостинице «Славянский базар».

Новоявленные филеры вновь двинулись за сыщиком.

Ближе к вечеру человек, поселившийся в гостинице под фамилией Хамиляйнен, позвал комнатного лакея, доверительно спросил:

— А как у вас, братец, насчет… ну, этого?

Лакей понимающе хихикнул:

— Это вы о сладеньком? Как же, есть мамзели первый сорт. Всяческое обхождение знают. Одна имеется прямо из ниверситета.

— Пришли, братец, ко мне какую посисястей да по-брюнетистей — это когда я в ресторан пойду. Хочу сегодня разгул своей натуре сделать. И, черт с ней, пришли эту самую тоже — из университета. Женщины — как деньги: лишних не бывает.

Читателю уже знакома картина этой гульбы — с российским размахом и чухонским акцентом.

Когда две девицы с помощью официантов провожали гулену в номер, то одна из них — та, которая «из ниверситета», ловко отстегнула и спрятала за лиф массивные золотые часы купца.

Все это не помешало в двенадцать часов следующего дня побритому и благоухающему «Тройным» одеколоном фирмы «А. Ралле и Ко» (за три рубля сорок копеек флакон) гостю вновь явиться в дом на Переяславской улице. На этот раз его ожидали двое — Квятковский и Горошек. Он протянул рекомендательное письмо и бодро доложил:

— Только вчера из Харькова. Три раза обедал у кассира. Матильда Ивановна готовит превосходный борщ. — И лукаво подмигнул Квятковскому: — И очень ждет вас, пан, на трапезу. Прелестная пани!

Квятковский радостно улыбнулся. Теперь он поверил, что перед ним «неподдельный» посыльный.

Стали пить коньяк с кофе и торговаться. Договорились, что гость за два с половиной миллиона ценных бумаг выложит 1 200 000 наличными.

— Где гарантия, что вы найдете столь колоссальную сумму? — Воры испытующе уперлись взглядами в гостя.