Микаель Ниеми - Сварить медведя

Помахал мне рукой: присоединяйся.

И уже через несколько мгновений мне ударил в нос знакомый запах. Тот же самый, что и у черных пятен на ее юбке.

– Гуталин? – прошептал я.

– Юлина пошла домой после танцев. Что произошло потом?

– Кто-то… то есть не кто-то, а насильник. Насильник пошел за ней следом.

– Да, скорее всего, так и есть. Возможно, он с ней танцевал и ему захотелось чего-то посущественней. – Прост задумался. – Помнишь, час назад… мы догадались, что некая неизвестная нам парочка шла по тропе, а кто-то за ними тайно следил? Думаю, этот кто-то и есть насильник. Он видел, как они залегли в траве и начали тискать друг друга или что-то там еще. Тискать или что-то еще… зрелище, несомненно, возбуждающее. Проснулось плотское желание… похоть, одним словом… Или как, Юсси?

Я почувствовал, что краснею, и пробормотал что-то вроде «да, наверное»…

– Наглядевшись, он покинул нашу парочку и пришел сюда. Распаленный до крайности, да еще и пьяный. Может быть, вспомнил Хильду Фредриксдоттер и распалился еще больше. А почему бы не повторить?

Я промолчал. Прост пробурчал что-то невнятное, потом оглянулся.

– Смотри-ка… тропа здесь почти прямая, прямее, чем в других местах. Так что прохожего видно издалека. Негодяй, скорее всего, спрятался… но не здесь, здесь она бы его заметила… Скажи мне, Юсси, если бы это был не он, а ты? Какое место ты бы выбрал, чтобы видеть ее, а она бы тебя не видела?

На другом конце тропы тесно росли несколько молодых елочек. Меня почему-то начало тошнить.

– Вон там.

– Именно там, – согласился прост. – Но… мы пытаемся рассуждать, как он. Пошли посмотрим.

Мы пошли к ельнику. Элиас остался с собачкой. За молодым ельником торчал старый, заросший лишайником пень. Около пня трава была примята.

– Как мы и подозревали. Здесь он и сидел в засаде. И глянь еще вот на это… – Он показал на валяющуюся у ног небольшую еловую веточку. – Еще свежая.

– Срезал, чтобы не мешала подглядывать?

– Нет… скорее всего, нет. Думаю, он…

– От комаров отмахивался?

– Вот именно! Молодец, Юсси! Значит, пришел сюда заранее. Задолго до того, как появилась Юлина. И что нам это говорит?

– Рассчитывал, что она будет возвращаться домой именно по этой тропе.

– Юлина, ты имеешь в виду… Но почему именно Юлина? Он же знал, что в Кентте танцы, мало ли там было красивых девушек…Когда девушки шли стайкой, он их не трогал. Ждал, пока появится кто-то без… – Прост замер на полуслове и быстро наклонился к пню. – А это что такое?

Он аккуратно поднял что-то двумя пальцами. Сначала мне показалось, что это засохший листочек осоки. Но нет, не листочек – крошечная деревянная стружка.

– Помоги мне, Юсси. Наверняка найдутся еще такие.

Мы начали переворачивать комки мха и шарить среди ярко-зеленых, глянцевых листьев брусники. Прост был прав – нашли еще несколько таких же стружек.

– И что это?

– А разве ты не видел такие же в моем кабинете?

Я вгляделся пристальнее. Явно соструганы ножом, а на некоторых видны знакомые темные следы.

– Карандаш… Это графит! Он чинил карандаш!

– Ну да… сидел и, пока ждал, точил свой карандаш, – пробормотал прост с отвращением. – Этот мерзавец сидел здесь и что-то писал в ожидании своей жертвы…

– Или… или рисовал? – нерешительно вставил я.

Прост завернул стружки в бумагу и подозвал Элиаса.

– Никого из незнакомых к Юлине не пускайте, – тоном приказа распорядился он. – Среди нас есть насильник и убийца.

Мы возвращались в усадьбу. Прост довольно долго шел молча, а потом спросил:

– Помнишь синяк у нее на правом виске? Что ты об этом думаешь?

– Наверное, он ее ударил.

– Да, и? Чем ударил?

– Думаю, кулаком.

– Давай-ка я попробую тебя ударить…

Я уставился на проста – что это с ним?

– Учитель хочет меня ударить кулаком в висок?

Он спокойно кивнул – да, мол, собираюсь, и, пока я приходил в себя от изумления, размахнулся правой рукой и остановил кулак в сантиметре от моей головы.

– Довольно неудобно.

– Попробуйте другой рукой, – с обидой предложил я. – Может, будет поудобнее.

– Вот это я и хотел сказать. Кстати… ты помнишь Хильду Фредриксдоттер? У нее был вырван клок волос… и тоже справа.

– Учитель хочет сказать, что насильник… что насильник – левша?

Прост пососал трубку и выпустил внушительное облако дыма.

– Отлично, Юсси! Глубокая и верная мысль.

Люди очень боятся дьявола. Особенно когда он появляется в образе волка или змеи. Но многажды опасней дьявол в человеческом образе, а еще опаснее – дьявол в облике ангела, поскольку, если князь тьмы выступает как ангел света, спастись от него нелегко.