Аполлинарий Колдунов - Крысолов [СИ]

— Он действительно готов выдать все, что знает, — поделился своими впечатлениями начальник охранного отделения, — но из его ответов видно, что активных связей с террористами он не имеет и больше надеется только на Рутенберга, который, мол, ему предан и пойдет за ним, куда угодно.

— Следовательно, вы не видите перспектив нашей разработки? — спросил Дурново.

— Нет, не вижу, — ответил Герасимов.

— А вот Рачковский придерживается иного мнения. И я с ним согласен. Вам необходимо продолжить переговоры с Гапоном — мы можем из них все же что-то извлечь.

Когда Влада узнала, что Гапону поручено завербовать Рутенберга, она поняла: дни священника сочтены.

Но до этого произошло еще одно событие.

Борис Савинков все время с августа 1905 года, когда он принял решение убить предателя Татарова, не оставлял попыток найти его.

Для этого он привлек Моисеенко, и по поручению Савинкова тот выехал в Гельсингфорс, чтобы разыскать провокатора.

Моисеенко не нашел Татарова в Финляндии. Он также наводил справки у его родных в Петербурге и Киеве. Нашел он Татарова случайно, уже не надеясь на успех. Оказалось, что Татаров тайно жил у своего отца в Варшаве.

Азеф практически ничего не знал о том августовском совещании ЦК, и Савинков не горел желанием посвящать его в подробности. Татаров обвинял Азефа. И хотя никто не поверил Татарову, червячок сомнения грыз душу Савинкова. При этом он не хотел подставлять под удар и Владу, о которой Азеф вообще ничего не знал.

Для приведения приговора в исполнение, как это называл Савинков, он выбрал двух людей, безгранично преданных ему — Моисеенко и Беневскую.

Савинков рассказал им во всех подробностях о роли Татарова в партии, о первых подозрениях, о проведенном расследовании. Оба слушали молча.

— Ты убежден, что он провокатор? — спросил Моисеенко.

— У меня в этом нет сомнений, — ответил Савинков.

— Значит, нужно его убить, — без тени сомнений сказал Моисеенко.

Савинков повернулся к молчавшей Беневской.

— А вы, что вы думаете?

Беневская растерянно ответила:

— Я?.. Я всегда в распоряжении боевой организации.

В ходе подготовки Савинков понял, что двоих человек недостаточно. Он решил привлечь еще троих — Калашникова, Двойникова и Назарова. Все трое жили в Финляндии, в резерве.

На совещании, когда собрались все вместе, Савинков рассказал свой план:

— Моисеенко и Беневская должны будут нанять уединенную квартиру в Варшаве. К ним вечером должны прийти Калашников, Двойников и Назаров, вооруженные браунингами и финскими ножами. Я приду к Татарову домой и приглашу его на свидание в эту квартиру.

Беневская вздрогнула.

— А не слишком ли много оружия? — спросила она. — Ведь не на дикого зверя мы охотимся…

Савинков помолчал, а потом веско заметил:

— Много оружия не бывает. Татаров опасен. И потом: вы и Моисеенко участия в убийстве принимать не будете. Как только придут Калашников, Двойников и Назаров, вы тут же уходите из квартиры и уезжаете из Варшавы вечерним поездом.

Вопросов не последовало.

Савинков приехал к 12 часам на главный почтамт. Там он должен был встретиться с Моисеенко.

Моисеенко он заметил сразу: тот непринужденно стоял у окошка телеграмм и что-то писал в бланке. Увидев Бориса, он сделал вид, что так и не надумал, что писать, и неторопливо вышел из здания. Борис внимательно осмотрелся, убедился, что филеров нет, для вида взял несколько газет и тоже вышел. На улице он сказал Моисеенко:

— В семь в ресторане Бокэ.

Моисеенко глазами показал, что понял и неторопливо зашагал по улице. Борис пошел в противоположную сторону, не забывая проверяться, не увязался ли хвост. Но все было чисто.

Вечером в ресторане он занял угловой столик, заказал рюмку коньяка и стал дожидаться Моисеенко и Беневскую.

Вскоре появились и те. Беневская была задумчива. Они присели за столик Савинкова.

— Квартиру сняли, — заговорил Моисеенко. Он всегда был неразговорчив и поэтому говорил кратко и отрывисто. — На имя супругов Крамер на улице Шопена.

Разговор за столом не клеился. Наконец, Беневская спросила:

— Значит, завтра?

— Да, завтра, — ответил Савинков.

Разговор снова прервался. После долгого молчания Моисеенко спросил Савинкова:

— Ты вернешься в Москву?

— Да, в Москву.

Разговаривать больше было не о чем, и Савинков встал, попрощался и вышел. Он направился в Уяздовские аллеи. Там он должен был встретиться с остальными тремя членами покушения.