Аполлинарий Колдунов - Крысолов [СИ]

Слушая все это, Влада только поражалась Георгию. Неужели, — думала она, — Георгий так наивен и полагает, что Павел, этот убежденный сторонник революции и особенно террора, предаст организацию? Или здесь не все так просто? Ведь Герасимов и Рачковский далеко не дураки, они-то ведь должны понимать все бесперспективность этой операции с Гапоном. Так что же? В чем их истинный план?.

Ответов Влада не находила, как не старалась подойти к проблеме с разных сторон. Выходило только одно — охранка нагло старалась завербовать участников Боевой организации и партии эсеров.

Тем времен Рутенберг закончил свой рассказ, и слово взял Азеф.

— По моему мнению, Гапона на основании только сообщения Мартына (Рутенберга) убить невозможно. Гапон слишком популярен в массах. Его смерть будет непонятной. Нам не поверят: скажут, что мы его убили из своих партийных расчетов, а не потому, что он действительно состоял в сношениях с полицией. Эти сношения еще надо доказать. Мартын — революционер, он член партии, он не свидетель в глазах всех тех, кто заинтересуется этим делом. А ведь заинтересуются все. Вот если бы уличить Гапона…

— Как уличить? — спросил Рутенберг.

— Очень просто. Ведь Гапон говорит, что имеет свидания с Герасимовым и Рачковским. Он даже зовет вас на это свидание. Согласитесь фиктивно, примите фиктивно его предложение вступить на службу в полицию и, застав Гапона с Рачковским, убейте их вместе.

— Ну?

— Ну, тогда улика ведь налицо. Честный человек не может иметь свидания с Рачковским. Все убедятся, что Гапон действительно предатель. Кроме того, будет убит и Рачковский. У партии нет врага сильнее Рачковского. Убийство его будет иметь громадное значение.

Влада внимательно слушала Азефа, она в целом понимала, почему он предлагает убить Гапона. Но не до конца понимала смысл убийства Рачковского. Опасность такого предприятия возрастает в несколько раз, а неудача в подобном мероприятии только озлобит охранку. Владе казалось, что Азеф преследует здесь не только интересы партии, но и какие еще. Какие? Неужели свои? Вспомнились слова Татарова…

Тем временем Чернов полностью поддержал предложение Азефа, а вот Борис Савинков высказал примерно те же соображения, какие были и у Влады.

Последнее слово оставалось за Рутенбергом.

Все с напряжением посмотрели на него.

— Я согласен, — сказал Рутенберг совершенно спокойным голосом. Влада даже вздрогнула о такого спокойствия. — Я попытаюсь убить Рачковского и Гапона.

Азеф улыбнулся.

— У меня есть план, как покончить с этими гадинами, — начал Азеф. — Павел, вы скажите Гапону, что согласны поступить на службу в полицию. Вы также скажите Гапону, что готовите покушение на Дурново. Чтобы все выглядело натурально, вы порвете все сношения с партией и членами партии, и будете жить совершенно изолированно. Назначьте свидание Гапону и Рачковскому, потом на извозчике вы доедете до Крестовского сада, поужинайте там до поздней ночи, пока все не разъедутся, потом на том же извозчике, уедите в лес и застрелите того и другого.

Неожиданно в голове у Влады как будто сверкнула молния. Она поняла, зачем Азеф предложил именно такой план убийства Гапона. Главным в этом было, как она и предполагала, не убийство предателя и сотрудника охранки. Главным здесь была выдача, а лучше — смерть самого Рутенберга. Ведь Павел, как и Татаров, высказывал подозрения в отношении Азефа. Татаров мертв, теперь Рутенберг? Влада всегда не была в восторге от методов и убеждений Павла, но просто так подставлять человека?!

Уже после совещания она подошла к Рутенбергу и так, чтобы никто не слышал, сказала ему, что план убийства Рачковского она считаете плохим. Павел покачал головой и сказал:

— Я тоже так считаю. Его убивать я не буду, а с Гапоном разберусь и без советов Азефа.

В зале было шумновато. Это немного раздражало Рутенберга. Он и Гапон сидели в отдельном кабинете и неторопливо беседовали. Разговор был отвлеченный, но Павел несколько раз дал понять Гапону, что готов обсудить с ним его предложение о сотрудничестве с полицией. Гапон это понял и осмелел. Он первым предложил сделку, пообещав, что на информации для знакомого ему чиновника можно неплохо заработать. Разговор идет о мелочах, заметил он, а деньги выпадут большие.

— Деньги всегда нужны, — философски заключил Гапон.

— О какой сумме может идти речь? — в свою очередь поинтересовался Рутенберг.