Валерия Вербинина - Дом на Солянке [litres]

– Ты чего лаешься-то? – спросил Петрович, сворачивая самокрутку. – Имущество вон крушишь казенное…

– Да обнаглели они совсем, – с возмущением ответил Опалин. (Вместо «обнаглели» он, впрочем, использовал куда более энергичное слово.)

– Кто обнаглел?

– Да эти, в морге 2-го МГУ… Мне нужен акт вскрытия Кирпичникова, чтобы к делу его приобщить, а вскрытие до сих пор не сделали. Сколько они его держать будут – пока он совсем не сгниет?

– Зря ты на них наорал, – заметил Петрович. – Теперь они твой труп передадут какому-нибудь Бергману, и привет. Сам рад не будешь.

Он и сам не заметил, как скаламбурил по поводу трупа, а взвинченный Опалин и вовсе не обратил никакого внимания на выражение коллеги.

– Почему это?

– Потому что Бергман – с норовом, – ответил Петрович, хлопая по карманам в поисках спичек. – У-у, это гусь. Один раз с ним столкнешься, сам увидишь…

– Мне надо свидетеля допросить, – вспомнил Опалин и стал надевать фуражку, но тут телефон зазвонил, и Петрович, положив самокрутку, взял трубку.

– Агент Логинов у аппарата… Здесь. Передам. Ваня, – крикнул он Опалину, который уже шагнул к двери, – тебя жаждут видеть какая-то Колоскова Мария и ее брат. Пустить их?

Опалин остановился:

– Колоскова?

– Ну да.

– Хорошо. Пусть заходят.

– Это родня того пропавшего? – деловито спросил Логинов, вешая трубку.

– Да. Дети его.

Петрович поднялся с места:

– Садись за мой стол. Удобнее будет разговаривать.

Опалин не привык, чтобы ему оказывали услуги, о которых он не просил, и немного растерялся:

– А ты?

– Пойду покурю.

Возражать было глупо: стол Ивана в закутке был, прямо скажем, не слишком рассчитан на доверительные беседы. Опалин прошел на место Петровича, сел и сразу же ощутил себя значительной персоной. Стол Логинова был царских еще времен и, наверное, мог бы рассказать немало интересного, обладай он даром речи. Он излучал ауру солидности и так крепко стоял на своих ножках, что при одном взгляде на него становилось ясно – именно тут находится центр вселенной, а если даже и нет, тем хуже для него. Опалин потрогал столешницу красного дерева и почувствовал, как вырос в своих собственных глазах.

«Пришла и брата привела… Интересно, что у них есть?»

Через минуту Маша нарисовалась на пороге, ведя за собой вихрастого подростка, чье лицо выражало сложную смесь протеста и покорности. Что касается самой Маши, то Опалин сразу же заметил – девушка нервничает.

– Здрасте… Вот, это он у нас был, – сказала Маша, поворачиваясь к брату и кивая на Опалина, который при ее появлении поднялся из-за стола. – Агент Опалин папу ищет… Это Шура, мой брат, – добавила она, спохватившись, что не представила своего спутника. – Мы к вам пришли… он не очень хотел, но я подумала, что вы, наверное, захотите его расспросить… Вот.

Она поглядела на Опалина, отчего-то покраснела, завела за ухо прядь волос и принялась копаться в сумочке. Иван раздобыл два стула и поставил их возле стола Логинова, а сам вернулся на место. Маша протянула ему сложенный лист бумаги.

– Это Шура нашел… Я подумала, что вы… что вам надо это увидеть…

Она сделалась необычайно серьезной, в глазах застыло трагическое выражение, и Опалин сразу же понял, что листок не заключает в себе ничего хорошего. Развернув его, Иван увидел выведенную корявыми печатными буквами фразу:

Ты здохнеш в муках

Больше на листке ничего не было.

– Так, – молвил Иван, почесав шею. – Ну… садитесь и рассказывайте, где вы это нашли.

– У папы в портфеле лежало, – сказал Шура ломким юношеским голосом.

– Стоп, – насторожился Опалин. – В каком портфеле?

– С которым он на работу ходил.

– А ты?

Подросток потупился:

– Я на мороженое деньги взять хотел. Ну и… увидел вот это.

– Когда это было?

– Мы только с юга вернулись. Ну, несколько дней назад. Точно не помню.

– Листок был в конверте?

– Не было там никакого конверта. Я все осмотрел.

– Просто листок с угрозой?

– Да.

Опалин отлично помнил: когда он лично осматривал портфель Колоскова, никаких листков с угрозами там не было. Сказать, что это обстоятельство его смущало, – значит ничего не сказать, но он решил прояснить все до конца:

– Значит, ты нашел листок и стал искать конверт. Конверта не нашел. Дальше что?

– Ну… Я забрал письмо.

– Зачем? – безжалостно спросил Опалин, прожигая собеседника взором насквозь.

– Не хотел, чтобы мама видела. Я знал, что она будет разбирать портфель. Увидит – совсем с ума сойдет. Она и так еле держалась…