Николай Свечин: Восьмое делопроизводство

Азвестопуло бодро подхватил:

— Чай и не таких ловили! Поймаем. Однако, Алексей Николаевич, вопрос-то остается.

— Остается, — согласился Лыков. — Зачем неизвестному умнику понадобился именно Сашка Поп?

— Думаю, бандита вытащил с каторги кто-то из друзей. Постороннего с таким трудом не выручают — тут личная связь.

— В каторгу уехала вся шайка, четверо налетчиков, — сообщил коллежский советник. — Дознание вели тщательно, я видел материалы. Тот, кто организовал побег, прямого отношения к делу не имел. Но, похоже, стоял близко.

— Маклак? — предположил Сергей. — Хорошо кормился с ребят и хочет вернуть те добрые времена?

— Что-то я не помню случая, чтобы скупщик краденого выручал с каторги обычного маза [3] Маз – главарь шайки. . А ты, Сергей Манолович, слыхал про такое?

— У нас в Одессе было. Мордка Гляйвиц по кличке Шкилет подготовил побег налетчику Степану Ворошилову.

— Да ты что? — удивился Лыков. — Так много с него доходу имел?

— Имел, но не в одном доходе дело. Гляйвиц хотел выдать за Степку свою дочь. Там чувства и все такое, вот старик и ввязался. Парня через две недели поймали и опять засадили. Но молодые успели обвенчаться!

— Разговор не про то, — обрезал помощника шеф. — Побег был из подследственной тюрьмы? А у нас с каторги, что много сложнее. И романтической подкладки пока не видать. Э-эх! Надо смотреть акт дознания по делу шайки Южикова. Вдруг да обнаружим того сердечного приятеля, который ради друга пошел на такой риск.

Сыщики поговорили о бежавшем налетчике, и забыли. Никто им ловить Сашку Попа не поручал, а своих дел у Лыкова с Азвестопуло имелось в избытке. Но через две недели негодяй сам напомнил о себе.

18 января в Плоцкой губернии средь бела дня было совершено нападение на денежную почту. Все произошло на двенадцатой версте от города Бельска. Возок с ценным грузом направлялся в Рынин, его охраняли пятеро драгун. Налетчики церемониться не стали и бросили в конвой какую-то необыкновенно мощную бомбу. Трех солдат и ямщика убило на месте, два драгуна получили смертельные ранения. В руки экспроприаторов попало более 55 тысяч рублей казенных денег.

Один раненый умер в госпитале через день, а второй протянул неделю. К нему успел приехать чиновник Восьмого делопроизводства Департамента полиции Томилин. В департаменте он отвечал за идентификацию преступников по системе словесного портрета. Томилин привез умирающему фотографии 48 налетчиков, которые могли быть причастны к нападению и на которых имелись материалы в картотеке. В последний момент Лыков догадался присоединить к ним данные на Сашку Попа — и неожиданно попал в точку.

Драгун доживал последние дни и знал это. Он хотел отомстить убийцам за смерть свою и товарищей. Из последних сил раненый дожидался полицейского чиновника. Томилин улучил момент, когда умирающий был в ясном сознании, и разложил перед ним на кровати фотографические карточки. Драгун перебирал их восковыми пальцами, и с каждой новой из него будто выходила жизнь… Оставался последний портрет. Страдалец долго не хотел его смотреть, шептал чуть слышно:

— Неужели… нету его у вас… уйдет, сволочь, без наказания…

Потом открыл карточку, и его словно оживили на миг:

— Вот он!

— Точно он? — спросил Томилин.

— Точно, ваше благородие. Левый глаз приметный, косит, я запомнил…

— Это известный налетчик Александр Южиков по кличке Сашка Поп. Он недавно бежал из Херсонской каторжной тюрьмы.

— Поп, как есть поп! — из последних сил выкрикнул драгун. И рассказал невероятную историю.

Когда конвой сопровождал почту, на дороге им встретился священник. Молодой, лет двадцати пяти, в теплом черном пальто, распахнутом на груди; под ним виднелся крест. Батюшка сидел в санях, притулившихся на обочине. Увидев конвой, он осенил его крестным знамением. Вахмистр остановил колонну и подъехал под благословение. Левый глаз у священника заметно косил. Он благословил вахмистра, возок с почтой опять тронулся, драгуны — следом. Тут ложный поп вынул из-под рясы бомбу и швырнул ее в солдат, а сам прыгнул рыбкой в придорожный сугроб. Никто не успел ничего понять, как прогремел сильный взрыв.

Умирающий драгун успел подписать протокол и к вечеру угас. Томилин вернулся в Петербург и сообщил об опознании. Его рассказ произвел сильное впечатление и был доложен товарищу министра внутренних дел Курлову.

Генерал-лейтенант Курлов заведовал полицейскими вопросами. Премьер-министр Столыпин оставил пост министра внутренних дел за собой, но лишь формально. Ввиду большой загруженности вести дела ведомства он не мог и разделил их между своими товарищами [4] Товарищи министра – заместители. . Ему докладывали только о самых выдающихся происшествиях. Курлов подумал день-другой, и известил Петра Аркадьевича о случае в окрестностях Плоцка.