Симон смеется над аллюзией на Сандрара, еще одного однорукого автора, и задается вопросом, когда Слиман успел так натаскаться в литературе.
Лендл не хочет проигрывать, но Борга поди сломай.
И все-таки…
Происходит невероятное.
У Лендла брейк.
И подача в решающем гейме.
Молодой чех волнуется: ставка высока.
Но выигрывает.
Непобедимый Борг сражен. Лендл вскидывает руки ввысь.
Слиман со всеми зрителями аплодирует.
Симон смотрит, как Лендл поднимает кубок, и не знает, что думать.
Симон стоит у входа в галерею Умберто Первого, откуда ему открывается гармоничное и возвышенное сочетание стекла и мрамора, но внутрь не спешит. Галерея – ориентир, а не цель. Он развернул карту, ему непонятно, где же все-таки виа Рома, у него впечатление, что план города неправильный.
И все-таки виа Рома должна где-то быть. Но вместо нее – виа Толеда.
Сзади, с противоположного тротуара, за ним с интересом наблюдает пожилой чистильщик обуви.
Симон знает, чего тот ждет: хочет посмотреть, как он будет складывать карту одной рукой.
У старика есть деревянный ящик, на нем он соорудил подпорку, на которой держится обувь. Симон замечает, что есть даже скос для каблука.
Они переглядываются.
Озадаченность царит по обе стороны неаполитанской улицы.
Симон не знает точно , где находится. Он начинает складывать карту – медленно, но ловко, не сводя глаз с чистильщика.
А тот вдруг переводит взгляд в точку где-то выше, строго по вертикали, и Симон чувствует – происходит что-то не то, поскольку тусклая мина старика вмиг сменяется изумленной.
Симон задирает голову и только-только успевает разглядеть фронтон, венчающий вход в галерею, и барельеф (две фигурки херувимов обрамляют герб или что-то подобное), который отделяется от фасада.
Чистильщик и хотел бы, наверное, что-нибудь крикнуть, предупредить (Statte accuorto!) [522] Осторожно! ( неаполитанский диалект ).
, чтобы не допустить драмы или хотя бы как-то в ней поучаствовать, но из беззубого рта не вырывается ни звука.
Однако Симон здорово изменился. Нет больше библиотечной крысы, которую вот-вот расплющит полутонная каменная глыба, зато есть однорукий субъект, довольно высоко поднявшийся в иерархии «Клуба Логос» и как минимум трижды избежавший смерти. Он не пытается отойти, как велел бы нам инстинкт, его реакция – вразрез шестому чувству: он прижимается к стене здания, и тяжелая масса разбивается у его ног, не оставляя на нем ни царапины.
Чистильщик не может опомниться. Симон смотрит на обломки, на чистильщика, на оцепеневших прохожих.
Он тычет пальцем в несчастного старика, но, естественно, не к нему обращена грозная отповедь: «Если все-таки хочешь меня убить, извернись как-нибудь похитрее!» Или романист просто на что-то намекает? «Тогда нужно выражаться яснее», – раздраженно думает Симон.
«Это из-за прошлогоднего землетрясения; все дома расшатались; рушатся – только гляди».
Симон слушает Бьянку, которая объясняет ему, почему мраморная громадина чуть не свалилась ему на башку.
– San Gennaro, святой Януарий, остановил лаву во время извержения Везувия. С тех пор он покровитель Неаполя. Каждый год епископ кладет щепотку его иссушенной крови в стеклянную колбу и взбалтывает ее, пока кровь вновь не станет жидкой. Если кровь растворяется, значит, Неаполь минуют несчастья. И как ты думаешь, что случилось в прошлом году?
– Кровь не растворилась.
– А после этого каморра разворовала миллионы, выделенные ЕЭС, потому что они пригребли к рукам все контракты на реконструкцию. Конечно, палец о палец не ударили или сделали все так плохо, что безопаснее не стало. Все время какие-то происшествия. Неаполитанцы привыкли.
Симон и Бьянка смакуют кофе по-итальянски на террасе «Гамбринуса», популярного у туристов литературного кафе, где делают пирожные, – Симон выбрал его для встречи. И заодно взял попробовать ромовую бабу.
Бьянка рассказывает, что выражение «увидеть Неаполь и умереть» (vedi Napoli e poi muori, а на латыни – videre Neapolim et mori) – на самом деле игра слов: Мори – небольшой городок в окрестностях Неаполя.
Еще она описывает историю появления пиццы: это народное блюдо однажды открыла королева Маргарита, ставшая женой итальянского короля Умберто Первого, и прославила его на всю Италию. В память об этом ее именем назвали пиццу в цветах флага: зеленый (базилик), белый (моцарелла) и красный (помидор).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу