Байяр просит Симона дождаться его на следующей остановке, он сядет в очередной катер. Симон в шутку машет ему рукой: прощай.
Вапоретто уходит. Байяр закуривает. И слышит позади громкие возгласы. Оглядывается и видит двух японцев, они ссорятся. Байяр с интересом подходит ближе. Один из японцев говорит ему по-французски: «Вашего друга только что похитили».
Байяру требуется несколько секунд, чтобы переварить информацию.
Несколько секунд, не больше, чтобы затем встать в позу легавого с единственным вопросом, который легавый должен задать: «С чего это?»
«Потому что он позавчера победил», – отвечает второй японец.
Итальянец, которого побил Симон, – очень влиятельный неаполитанский политик, он не смирился с поражением. Известно ли Байяру о нападении после приема в Ка Реццонико? Неаполитанец поручил своим сбирам сделать так, чтобы Симон не смог участвовать в состязании, потому что опасался его, а теперь, проиграв, решил отомстить.
Байяр провожает взглядом удаляющийся вапоретто. Он быстро оценивает ситуацию, оглядывается по сторонам, видит бронзовую статую какого-то… генерала, что ли (с пышными усами), видит фасад отеля «Даниели», видит лодки, пришвартованные к набережной. Видит гондольера в гондоле, ждущего туристов.
Он запрыгивает в гондолу вместе с японцами. Гондольер не особенно удивлен и, встречая их, что-то напевает по-итальянски, однако Байяр велит ему:
– Давай за вапоретто!
Гондольер делает вид, что не понял, тогда Байяр достает пачку лир, и тот начинает орудовать кормовым веслом.
Вапоретто оторвался уже метров на триста, а мобильных телефонов в 1981 году еще нет.
Гондольер удивлен: странно, вапоретто идет не туда, он движется к Мурано.
Речной трамвай отклонился от маршрута.
Симон на борту ни о чем не подозревает, потому что пассажиры практически сплошь туристы и не знают дороги, так что, за исключением пары-тройки итальянцев, которые препираются с кондуктором (на итальянском), никто и не догадывается, что взят неверный курс. Один скандалящий итальянец никого не впечатляет, пассажиры думают, что это такой фольклор, и вапоретто причаливает к острову Мурано.
Сильно отставшая гондола Байяра пытается наверстать время, комиссар и японцы подгоняют гондольера, чтобы быстрее греб, выкрикивают имя Симона, хотят предупредить, но катер слишком далеко, а Симону обращать на них внимание нет причин.
Зато спиной он вдруг чувствует острие ножа и слышит, как сзади произносят: «Prego». Он понимает, что придется сойти. И подчиняется. Туристы, спешащие на самолет, ножа не видят, и вапоретто отправляется дальше.
Симон на набережной, он уверен, что сзади троица, напавшая на него в масках недавним вечером.
Его вталкивают в одну из стеклодувных мастерских, выходящих прямо на набережную. Внутри мастер разминает кусок стеклянной массы, только что из печи, и Симон завороженно следит, как вязкий шар надувается, вытягивается, обретает форму: всего несколько взмахов инструментами – и появляется фигурка вздыбленной лошади.
Возле печи – пузатый мужчина в непарном костюме, с залысиной; Симон его узнает: это его соперник из «Ла Фениче».
«Benvenuto!» [493] «Добро пожаловать!» ( ит .)
Симон лицом к лицу с неаполитанцем, его окружили три сбира. Стеклодув бесстрастно продолжает делать лошадок.
«Bravo! Bravo! Хотел лично тебя поздравить перед отъездом. Палладио – ловкий ход. Простой, но ловкий. И Порция тоже. Меня-то это не убедило, но судей – да, vero? О, Шекспир… Надо было мне сказать о Висконти… Видел „Чувство“? Про иностранца в Венеции, для которого все очень плохо заканчивается».
Неаполитанец подходит к стеклодуву, который деловито превращает текучую массу во вторую лошадку. Достает сигару, поджигает ее от раскаленного стекла и поворачивается к Симону с нехорошей улыбкой.
«Не хочу, чтобы ты уехал, не получив от меня скромный сувенир. Как это по-французски сказать? „Воздать по заслугам“, si?»
Один из сбиров крепко держит Симона сзади за голову, не давая шевельнуться. Симон пытается вырваться, но второй бьет его под дых так, что ему не набрать воздуха, а третий хватает за правую руку.
Все пихают Симона вперед, сбивают с ног и вытягивают его руку на ремесленном столе. Стеклянные лошадки падают на пол и разбиваются. Стеклодув отпрянул, но, судя по всему, он не удивлен. Симон встречается с ним взглядом, по выражению глаз понимает, что этому человеку сделали предложение, от которого нельзя отказаться, и начинает паниковать: он орет и бьется, но крик – непроизвольный, ведь помощи ждать неоткуда, он не знает, что подкрепление на подходе, что Байяр с японцами догоняют его на гондоле и обещали гондольеру заплатить втройне, если он домчит их быстрее ветра.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу