Иван Погонин - Бриллианты шталмейстера [сборник litres]

– Скажите, а как вам удалось разыскать Хохлова в Лондоне? – задавая очередной вопрос, репортер не переставал строчить в блокноте.

– Да я его там и не разыскивал. Он был арестован английской полицией. Мне осталось только забрать его из тюрьмы и привезти в Петербург.

Репортер поднял глаза от блокнота, на секунду остановил свою писанину, потом кивнул и застрочил с удвоенной скоростью.

«Арест афериста Хохлова

В Петербург из Англии доставлен крупный аферист Назар Хохлов. Хохлов состоял в продолжение ряда лет заведующим конторой Киевского сахарного товарищества в Саратове. Год тому назад он присвоил себе значительную сумму денег и бежал.

В конторе Киевского товарищества Хохлов занимал весьма видное положение. В Саратове он управлял всеми делами, и ему оказывали постоянно большое доверие, считая его деловым и опытным служащим.

Он прослужил там около десяти лет. Несколько времени тому назад пайщики товарищества стали обращать внимание на частые кутежи Хохлова в Петербурге и Москве. Кутежи принимали столь откровенный характер, что Хохлов позволял себе заказывать экстренные поезда, за которые платил по нескольку тысяч рублей.

Была назначена ревизия, которая обнаружила крупную недостачу. Началось следствие.

Судебный следователь по важнейшим делам саратовского окружного суда г. Рубинский обратился за содействием в петербургскую сыскную полицию.

Начальник петербургской сыскной полиции командировал в Саратов чиновника особых поручений Кунцевича, которому удалось выяснить, что Хохлов, захватив деньги, бежал сначала во Францию. Прожив там некоторое время, он переселился в Италию, а затем текущим летом переехал на постоянное жительство в Англию, поселившись близ Лондона на курорте Брайтон.

Г. Кунцевич приехал в Лондон и в тот же день получил точные сведения, что Хохлов проживает в Брайтоне. Однако, приехав туда, чтобы задержать Хохлова, г. Кунцевич на месте уже узнал, что ловкий аферист, почуяв опасность, переехал в Лондон и живет там по подложному паспорту.

В огромном городе Кунцевичу трудно было разыскать Хохлова, тем более что Хохлов был ему известен только по фотографической карточке.

Разыскать Хохлова Кунцевичу помог слепой случай: он его встретил в темном переулке и узнал по сходству с фотографической карточкой. Хохлов, завидев Кунцевича, стал перебегать из одного квартала в другой. Кунцевич преследовал его. Когда Хохлов намеревался ускользнуть в соседний узкий переулок, Кунцевич схватил его за руку и попросил следовать за собою в канцелярию местного полицейского агента. В полицейском управлении от Кунцевича потребовали мотивов и доказательств к задержанию Хохлова. После представления таковых Хохлов был задержан и на другой же день судим мировым судьей, приговорившим его к временному задержанию для выяснения обстоятельств дела.

Начались переговоры английского правительства с русским о выдаче преступника, которые увенчались успехом. Хохлов был выдан на руки Кунцевичу, который привез его морским путем через Ригу в Петербург».

 Так, по имени травки, которой приписывают в народе чудодейственную силу открывать все замки и запоры (иова-дружба, разрыв-трава), называется на воровском жаргоне поддельный ключ (Трахтенберг В. Ф. Блатная музыка. – СПб., 1908).

 В описываемое время в Российской империи существовала государственная монополия на изготовление игральных карт. Они выделывались на особой фабрике, которая состояла в ведомстве учреждений императрицы Марии – организации, занимавшейся благотворительностью. Часть дохода от продажи карт также шла на благотворительность. Для борьбы с подделками каждая колода опечатывалась особой бандеролью, изготовлявшейся в Экспедиции заготовления государственных бумаг. Карты отпускались для реализации только по нарядам Собственной Е.И.В. канцелярии, при которой состояло особое Управление по продаже карт, имеющее казенные магазины в Санкт-Петербурге и Москве. Ассортимент карточных колод строго регламентировался, регулировалась и их цена. Так, самая дорогая – глазетная колода в 52 листа стоила 2 рубля 50 копеек, второсортная – 60 копеек. Иностранные, бывшие в употреблении или нелегально выделанные карты признавались запрещенными, и за их оборот существовала уголовная и административная ответственность. «Виновные в тайном провозе иностранных карт, а равно и покупатели их подвергаются в административном порядке, сверх конфискации карт, денежному взысканию в пользу казны по 15 рублей с каждой дюжины колод этих» (ст. 1532 Устава таможенного и ст. 760 Уложения о наказаниях). Кроме этого, виновный в продаже запрещенных карт подвергался и денежному взысканию по 15 рублей с каждой дюжины колод в пользу открывателей и уличителей (ст. 1351 Уложения о наказаниях).