Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Новиков был из местных жителей, из Листвянска, знал, как добывать золото. Срубив на берегу ручья избушку, они за короткое время нашли столько золота, что надумали обменять его на продукты и ружья. Для этого Новиков отправился в Листвянск, но по дороге его ограбили и убили, Прохор Темин остался без напарника. Жить одному в тайге было тяжело, и Прохор решил рискнуть – без золота и без документов, прикинувшись ограбленным переселенцем, явился в Листвянск и устроился батраком к какому-то местному богатею. Несколько лет работал на него бесплатно, только за прокорм. Убедившись, что его не разыскивают, Прохор Темин сходил в тайгу и вернулся с золотом, которое позволило ему завести собственное хозяйство, а потом жениться. В жены он взял оставшуюся сиротой дочь Новикова – Пелагею Петровну. У них родились два сына – Иван и Игнат, и дочь Татьяна. Однажды, когда Прохор Темин в очередной раз ушел в тайгу к своему тайнику, его кто-то подстерег и убил. Видимо, хотели узнать, где он прячет свое золото.

А перед самым началом Отечественной войны в семье Теминых случилось еще одно несчастье – неожиданно для всех и непонятно, по какой причине, кончила жизнь самоубийством Пелагея Петровна. И семья распалась: дочь вышла замуж и уехала в Новосибирск, а сыновья Иван и Игнат вместе со своими семьями переехали на жительство в Ярославль.

Не все в рассказе Нины Сергеевны соответствовало тому, что я услышал от лейтенанта Смолкина, но больше мое внимание задела фамилия напарника Прохора Темина – еще какой-то Новиков участвовал в поисках Теминского золота и тоже погиб при трагических обстоятельствах.

Когда началась Отечественная война, сыновей Прохора Темина призвали на фронт. И так получилось, что в одно время пропал без вести Иван и пришла похоронка на Игната Темина.

– Кроме официальной похоронки, я получила письмо от однополчанина Игната, вместе с которым они ходили в тыл врага на выполнение какого-то важного боевого задания. Фашисты окружили их в лесу, оставшиеся в живых даже не смогли похоронить убитых, так что я и на могилку не могу съездить, – Нина Сергеевна приложила к глазам платок, но через секунду опять оживленно продолжила прерванный разговор.

Несмотря на преклонный возраст, это была общительная, жизнерадостная женщина. По тому, как радушно и часто здоровались с ней проходящие мимо нас отдыхающие, я понял, что она пользуется здесь уважением и симпатией. И мне невольно вспомнилась кислая физиономия ее сына, его вялые движения, замедленная манера речи. Может, пошел в отца?

Эта мысль подсказала мне следующий вопрос:

– У вас дома есть фотографии Игната Прохоровича, других членов семьи Теминых?

– Я всегда беру с собой маленький фотоальбом с самыми дорогими мне фотографиями. Сейчас я принесу его вам. – Нина Сергеевна легко поднялась с кресла и ушла в свою комнату.

Чем больше я разговаривал с ней, тем больше она нравилась мне – приятно видеть, когда старость делает человека более терпимым и мудрым, наполняет сердце не желчью, а добротой.

На первой странице небольшого альбома в бархатном переплете, который принесла Нина Сергеевна, была фотография, сделанная в день ее свадьбы. Мое предположение полностью оправдалось – сын Теминых был точной копией отца: те же невыразительные маленькие глаза под едва заметными бровями, тот же безвольный, мясистый рот с печально опущенными кончиками губ. Нина Сергеевна выглядела рядом с ним, как пышущая здоровьем медсестра рядом с безнадежно больным.

Слова Нины Сергеевны подтвердили мое впечатление:

– Здоровье у Игната Прохоровича было слабое, а тут война… У меня сердце чувствовало, что больше не увижу его, когда на фронт провожала… А эту фотографию он мне из армии прислал, – перевернула Нина Сергеевна страницу альбома.

В пилотке, которая была ему явно велика, с оттопыривающимися ушами и застывшим выражением скорби на заострившемся лице, Темин выглядел жалко и будто бы еще моложе, чем на свадебной фотографии.

Я поинтересовался, как Нина Сергеевна познакомилась со своим будущим мужем.

– А я тоже родом из Листвянска. Крашиловы наша фамилия. Жили по соседству, так что знали друг друга с детства. Правда, мои родители, царство им небесное, были против нашей свадьбы.

– Почему?

Нина Сергеевна замялась, затеребила в руках платок:

– После самоубийства Пелагеи Петровны о семье Теминых в Листвянске ходили разные нехорошие слухи. А на всякий роток не накинешь платок. Мои родители были строгих правил, вот и воспротивились. Короче, злые люди увязали гибель Пелагеи Петровны и Прохора Семеновича с золотом, которое он нашел в тайге. Но я пошла наперекор родительской воле, и не жалею. Хоть и недолго мы жили с Игнатом Прохоровичем, но душа в душу.