Лариса Капелле - Велесова ночь

– Я вам объяснила, почему я остановилась на вас. Теперь услуга за услугу, Марчелла, мне хотелось бы больше узнать об истории сестер Альбинони.

– Хорошо, – снова по-итальянски ответила Марчелла и уже больше к русскому языку не возвращалась. – Наш отец, Джакопо Базано Бертиноро, был процветающим венецианским торговцем. До 10 лет я был единственной дочерью. Все остальные дети умирали в младенчестве. Наконец появилась сначала Луиза, а через два года и Лоренца. Через шесть дней после рождения Лоренцы наша мать умерла. Она так и не смогла оправиться от родильной горячки. Но этот удар нас не разъединил, а даже еще больше спаял нашу семью. Со временем боль прошла, тем более Луиза и Лоренца безмерно радовали нашего отца. Заметив способности моих сестер, он с детских лет нанял учителей. Талант Луизы к архитектуре стал заметен с детства. Но мой отец прекрасно понимал, что женщина никогда не сможет стать ни архитектором, ни ученым. Он долго думал, что делать. И тогда ему в голову пришла идея этого маскарада. Женщинам было запрещено посещать университет, и он первым придумал нарядить сначала Луизу в мужское платье и отправить учиться, когда мы были проездом в Падуе. Луизе удалось смешаться со школярами, и никто не заметил обмана. Тогда мой отец принял решение. Он продал все свои дела в Венеции и поселился в Падуе, где нас никто не знал. Он сменил фамилию, назвавшись именем своей матери: она была урожденной Альбинони. Ну а мы, соответственно, стали Марчелло, Луиджи и Лоренцо. Для моих сестер это стало игрой, развлечением. Мужское платье стало их второй натурой. Они с легкостью одолевали все науки и блистали в университете, затмевая своими способностями всех тамошних студентов. Но для меня это никогда не было игрой. Я, единственная, отдавала себе отчет в том, какой мы подвергаем себя опасности, нарушая правила. Поэтому и стала брать уроки владения саблей. И могу сказать, что мои учителя были мной довольны. В конце концов, я всегда испытывала отвращение к той роли, к которой меня предназначила природа, и до нашего маскарада я неоднократно просила моего отца отправить меня в монастырь. Я просто заменила монастырь служением моим сестрам. Наш отец знал, что не вечен. Когда почувствовал, что умирает, он потребовал, чтобы я поклялась воплотить его замысел в жизнь.

– И вы его воплотили, – прошептала почти про себя Анна и, посмотрев внимательно в сухие и холодные глаза Марчеллы, с удивлением спросила, – вам никогда не было страшно?

– Было ли мне страшно? – Марчелла задумалась и покачала головой. – Нет, никогда. Я выполнял мой долг.

– Убивая, совершая смертные грехи, вы выполняли ваш долг?

– У меня не было другого выхода. И потом, разве не большим грехом стал бы отказ моих сестер от таланта, данного природой, а значит и Богом. Когда Господь таланты распределял, почему они моим сестрам достались? Значит и в этом был замысел, а я только выполнить его должен, – по-прежнему говорила о себе в мужском роде Марчелла, – дикие людские законы, не божеские. Женщина – не раба. Она равна мужчине. Они – одной плоти и крови, женщинам даны ум, талант и душа наравне с мужчинами. Вот вы, боярыня, согласны ли вы с ролью, отпущенной вам судьбой?

Анна замешкалась.

– Конечно, нет, поэтому вы и живете не так как другие. А ваша княгиня, согласна ли она с ролью безмолвной супруги и чрева плодящего? Что и полагается женщине по всеобщему мнению: мужа пестовать, детей множить, а остальное ни-ни!

Анне внезапно стало страшно, в глубине души она начинала сочувствовать преступнице, и, как ни странно, Марчелла поняла свою собеседницу.

– Человеческая натура – странная вещь, – усмехнулась она, – и быть судьей не так уж легко. Pereat mundus, fiat justitia. Или я ошибаюсь? (Пусть погибнет мир, но свершится правосудие – прим. автора)

– Вы понимаете, что ожидает вас и ваших сестер?

– Меня – смерть, а моих сестер – долгая и, надеюсь, счастливая жизнь. Во всяком случае, я все для этого подготовила, – в глазах Марчеллы, увидевшей изумленно приподнятые брови Анны, загорелся победный огонек. – Вы удивлены, боярыня? С самого начала, после того, как вы начали приходить к моим сестрам, я поняла, что вы обо всем догадаетесь, рано или поздно, но догадаетесь. Еще на уроках владения саблей я научилась тому, что никогда нельзя недооценивать своих соперников. А вчера мне стало ясно, что момент настал. Поэтому мои сестры сегодня не отправились на доклад во дворец, как вы предполагаете, а скачут в неизвестном вам направлении и сейчас уже находятся вне досягаемости московского князя. Видите ли, я их обманула, я сказала, что присоединюсь к ним позже, а они привыкли во всем мне доверять. В том городе, где я должна якобы их ждать, их встретит наш человек, который и передаст им мое послание. К тому моменту меня уже не будет в живых. Но у нас есть дом, капитал, размещенный у банкиров, которым можно доверять. Мои сестры предстанут перед всеми как бездетные вдовы и смогут жить безбедно до конца своих дней.