Артур Таболов - Кэш

Олег Николаевич хорошо помнил, с какой тщательностью он переводил на доверенность подпись Георгия со старого договора. Сначала укрепил скотчем договор на стекле ксерокса, подсвеченном снизу мощной лампой, потом целый час клал сверху чистые листы и обводил подпись, добиваясь, чтобы рука не дрожала. И лишь после этого положил на стекло дарственную. Подпись получилась четкая, уверенная. Дату тоже перевел с другого документа, найденного в архиве. Дата была: 23 июня 2003 года. Подправить пришлось только одну цифру. Получилось: 23 июня 2008 года.

Теперь он был готов к решительному разговору с Верой Павловной. Да, за три месяца до своей гибели Георгий собственноручно написал эту дарственную. Вот она, узнаете его почерк? Не знаю, почему он это сделал. В «Росинвест» он вложил всю жизнь, вероятно, хотел передать бизнес в надежные руки. Зачем вообще нужна была дарственная? Могу только гадать. Вы сами видели, в каком состоянии был Георгий в то время. Возможно, он предчувствовал, что что-то произойдет, и принял меры. А когда он что-то решил, спорить с ним было бесполезно, сами знаете. Он передал мне бизнес с условием, что я буду отчислять часть прибыли в его фонд и на ваш счет. Условие не задокументировано, но его слово для меня закон, в чем вы имеете возможность убедиться.

Но никакого разговора не состоялось. Вера Павловна в офисе «Росинвеста» больше не появилась. Через некоторое время Олег Николаевич решил, что пора это дело довести до конца. Подлинность нотариально заверенной дарственной не вызвала никаких вопросов у чиновников Московской регистрационной палаты. Вместе с уставными документами «Росинвеста» она хранилась в архивах палаты и лежала бы там неизвестно сколько.

Если бы не ожил Гольцов.

После опознания в СКП, проведенного Кирилловым, Олег Николаевич нашел в Интернете книгу по теории и практике почерковедения и внимательно ее прочитал. И понял, что зря старался. Современными методами подделка обнаруживалась без труда: возраст бумаги, состав пасты текста дарственной и подписи, несоответствие характерного нажима на подлинной подписи и на подделанной. Да и не нужно никакой экспертизы, если Гольцов придет в Регистрационную палату и заявит: «Никакой дарственной я никому не давал».

И что?

«Не спеши, — остановил себя Олег Николаевич. — Как он придет? Его нет. Официально он мертв, погиб в авиакатастрофе 14 сентября 2008 года. Прежде чем заявлять свои права, ему нужно воскреснуть. А при нашей бюрократии это дело очень небыстрое. Сколько оно может продлиться — месяц, полгода, год?»

Месяц, полгода, год — это были не абстрактные календарные даты. Это было время, отпущенное ему, чтобы выпутаться из опасной ситуации.

Или не выпутаться.

Олег Николаевич включил ноутбук, открыл Гугл и попытался сформулировать запрос в поисковую строку. «Человека ошибочно признали умершим. Его действия?». Как-то не очень. «Процедура восстановления прав человека, по ошибке признанного умершим»? Тоже плохо, коряво. Олег Николаевич выключил компьютер. Голова не работала, слишком тяжелый выдался день. И лучше поговорить с опытным юристом, в этом деле могут быть тонкости.

Всё следующее утро Олег Николаевич пытался дозвониться до адвоката Горелова. Его мобильник не отвечал, офисный телефон отзывался рафинированным голосом референта Славы: «Извините, Василий Афанасьевич не может с вами побеседовать, оставьте сообщение после сигнала». Кричал в трубку, словно криком мог разрушить разделяющую их огромную московскую пустоту: «Это Михеев, свяжитесь со мной! Срочно!» Никакого эффекта. Пришлось ехать на улицу Правды.

Едва выйдя из лифта на восьмом этаже нового административного корпуса, в котором юридическая фирма «Горелов и партнеры» арендовала офис, Олег Николаевич понял, что происходит что-то необычное. Двери всех трех комнат офиса были открыты, какие-то работяги в синих фирменных комбинезонах выносили из кабинетов компьютеры и мониторы, грузили их на грузовую тележку на резиновом ходу. Олег Николаевич зашел в приемную. Здесь уже не было никакой оргтехники, референт Слава без особого интереса выдвигал ящики письменного стола и складывал в картонную коробку то, что заслуживало его внимания.

— Что у вас тут творится?

— Здравствуйте, Олег Николаевич, — ответил Слава. — Фирма «Горелов и партнеры» приказала долго жить. Вам не нужен молодой юрист с высшим образованием? Вежливый, исполнительный, не пьет, не курит, морально устойчив. Очень приятный молодой человек. Не нужен?