Дональд Рэй Поллок - Дьявол всегда здесь [litres]

– Возможно, – сказал Карл. Взглянул на Сэнди – не будет ли она против, но та только пожала плечами и опять надела солнечные очки. – А куда тебе надо-то??

– Коул-Крик, Западная Виргиния.

Карлу вспомнился тот, который сбежал вчера ночью. От этого сукина сына со здоровыми причиндалами еще надолго останется поганое послевкусие.

– Ну, а хрен ли нет? – сказал он. – Залазь.

Как только выехали на шоссе, мужчина сказал:

– Мистер, я вам очень благодарен. Бедные ноги совсем отваливаются.

– Не ловятся машины, а?

– Могу сказать, что уж точно больше шагал, чем ехал.

– Да уж, – хмыкнул Карл. – Сам не понимаю людей, которые не подвозят незнакомцев. Это же доброе дело – помогать людям.

– Говорите как настоящий христианин, – сказал мужчина.

Сэнди подавила смешок, но Карл не стал обращать внимания.

– Наверное, в чем-то да, – ответил он. – Но должен признаться, я уже не такой праведный, как раньше.

Человек кивнул и уставился в окно.

– Тяжело вести безгрешную жизнь, – сказал он. – Кажется, дьявол никогда не дает спуску.

– Как тебя зовут, милый? – спросила Сэнди. Карл взглянул на нее и улыбнулся, потом коснулся ее ноги. Он боялся, что, после того как вчера ночью сплоховал, она всю поездку будет вести себя как первоклассная сука.

– Рой, – ответил тот, – Рой Лаферти.

– И что у тебя в Западной Виргинии, Рой? – спросила она.

– Еду домой, к дочке.

– Как мило, – сказала Сэнди. – Давно с ней не виделся?

Рой на минуту задумался. Господи, как же он устал.

– Уже почти семнадцать лет, – от поездки в машине стало укачивать. Он не хотел показаться невежливым, но, как ни старался, глаза слипались сами собой.

– Чем же ты так долго занимался вдали от дома? – полюбопытствовал Карл. Подождав с минуту ответа, обернулся и взглянул на заднее сиденье. – Бля, отрубился, – сказал он Сэнди.

– Не трогай его пока, – ответила она. – А насчет того, чтобы я с ним реально трахалась, – можешь забыть. Воняет от него еще хуже, чем от тебя.

– Ладно-ладно, – сказал Карл, доставая из бардачка дорожную карту Джорджии. Через тридцать минут показал на съезд, велел Сэнди поворачивать. Они проехали три-четыре километра по пыльной глинистой дороге, пока в конце концов не нашли поляну на обочине, где после вечеринки остались мусор да сломанное пианино.

– Придется здесь, – Карл вылез из машины. Открыл дверь со стороны пассажира и потряс его за плечо. – Ну-ка, приятель, вставай, хочу тебе кое-что показать.

Через пару минут Рой оказался в роще высоких ладанных сосен. Землю покрывала сухая бурая хвоя. Он не помнил точно, сколько уже путешествовал – может, три дня. С попутками не везло, и он шел, пока не стерлись ноги. Рой сомневался, что сможет сделать еще хотя бы шаг, но останавливаться тоже не хотелось. Он гадал, добрались ли уже до Теодора дикие звери. Потом увидел, что женщина раздевается, и впал в замешательство. Поискал глазами машину, в которой ехал, но увидел, что толстяк тычет в него пистолетом. На шее у толстяка на шнурке висела камера, в пухлых губах торчала незажженная сигара. Может, это сон, закралась у Роя мысль, но, черт, в этом сне все как будто взаправду! Он чуял запах смолы, которая сочилась на жаре из коры. Видел, как женщина ложится на красное клетчатое покрывало, какие берут на пикники, а потом мужчина что-то сказал, и Рой очнулся.

– Что? – переспросил он.

– Я говорю, я доброе дело делаю, – повторил Карл. – Ей нравятся дохляки навроде тебя.

– Что тут происходит, мистер? – растерялся Рой. Карл тяжело вздохнул.

– Господи боже, мужик, ты чем слушаешь? Сказано тебе: ты трахнешь мою жену, а я поснимаю, вот и все.

– Жену? – изумился Рой. – В жизни подобного не слыхал. А я-то думал, вы добрый христианин.

– Просто заткнись и скидывай свои обноски, – приказал Карл.

Рой перевел взгляд на Сэнди и поднял руки.

– Простите, – сказал он, – но, когда умер Теодор, я обещал себе, что отныне буду жить праведно, и я сдержу свое слово.

– Ой, брось, милый, – улыбнулась Сэнди. – Сделаем пару снимков – и этот жирный олух от нас отстанет.

– Женщина, взгляни на меня. Да меня чуть ли не через соковыжималку пропустили! Черт, я сам не помню и половины мест, где меня мотало. Ты правда хочешь, чтобы тебя касались эти руки?

– Ну, ты, сукин сын, делай, что я говорю, – зарычал Карл. Рой покачал головой.

– Нет, мистер. Последняя женщина, с которой я возлег, была птицей, и да пребудет так вовеки. Теодор ее боялся, так что я ему об этом не рассказывал, но Присцилла – она и правда фламинго.