Дмитрий Миропольский - Тайна двух реликвий [litres]

– Ха! – Ева развеселилась и со всегдашним удовольствием просветила своего коллегу.

Жил в Германии такой террорист по фамилии Баадер. За свои преступления он сел в тюрьму, но его со стрельбой освободили другие террористы во главе с женщиной по фамилии Майнхоф. Они стали любовниками и несколько лет грабили банки, убивали людей… В общем, ужас. Наконец, их поймали, судили, и оба умерли в тюрьме. Это было в семидесятых. А через двадцать лет про банду Баадера – Майнхоф рассказали на какой-то американской радиостанции. То ли сочетание фамилий звучало непривычно и привлекало внимание, то ли рассказ был слишком хорош, но парочку стали обсуждать тут и там. А в результате многие слушатели пожаловались, что в последнее время слишком часто слышат об этих террористах. Психологи назвали такое искажение сознания иллюзией частотности , а потом присвоили феномену имена бандитов.

– Баадер и Майнхоф не учёные, – говорила Ева, – это кровавые гангстеры. Их помнят только из-за иллюзии частотности. Например, ты узнал слово. Тебе начинает казаться, что его все часто говорят. Хотя просто раньше ты его не знал. Слышал, но не давал… не уделял внимания. Это феномен Баадера – Майнхоф. Ты раньше не знал про Федерацию Сент-Киттс и Невис. Теперь узнал. Когда слышишь название один раз и два, мозг принимает это как начало системы. Тебе начинает казаться, что теперь все говорят про Сент-Киттс… О’кей, русские случайно слышат, как американец говорит: «Россия», и думают, что американцы говорят про Россию всё время. Иди в Майами, спроси кого хочешь. Никто не знает, где Россия. Никто не говорит про Россию, кроме богатых русских, которые живут в Майами. Но ты думаешь, что все говорят. Это феномен Баадера – Майнхоф.

Мунин смотрел на Еву исподлобья.

– И что?

Тут в гостиной появился Одинцов. Он скользнул взглядом по компаньонам и опустился в кресло. Ева бросила ему:

– Я уже думала, тебя русалки украли в океан, – и продолжила вразумлять Мунина.

Она говорила, что подсознание умеет обманывать. Оно использует два когнитивных искажения, связанных с особенностями человеческой психики. Первое – это селективное внимание. Из огромного потока информации подсознание выхватывает маленький кусочек. Он такой же, как другие, но для тебя становится особенным. И тут подсознание использует второе когнитивное искажение. Большинство людей консервативны. Человек очень не любит, когда его точка зрения оказывается ошибочной. Поэтому подсознание тебе подыгрывает. Убеждает в том, что выбранный информационный объект – особенный, и к нему приковано всеобщее внимание.

– Вот твой выбор, – сказала она. – Два когнитивных искажения. Два трюка разума. Феномен Баадера – Майнхоф.

– Ты меня запутала, – признался Мунин, а Ева наконец обратила внимание на странное выражение лица Одинцова и спросила:

– Что-то случилось?

– Как сказать, – ответил Одинцов. – Принимайте в семью… братья и сéстры.

Мунин зыркнул на него с подозрением.

– Репетируете папу Карло?

– Привыкаю. Получил результаты анализа ДНК. Можете поздравить: я тоже ваш родственник.

– Да ладно! – чужим голосом сказала Ева с невесть откуда взявшейся интонацией базарной бабы и рывком села на диване. – А я-то думаю, чего меня к тебе тянет… братик!

– Хреновая шутка, – откликнулся Одинцов. – Полный бред. А Вейнтрауба нет и спросить не у кого. Надо клинику брать за кадык.

Ева поднялась и пошла к нему, приговаривая:

– Насчёт инцеста можешь не переживать. В третьем поколении это уже не грех и безопасно для генетики. У нас точно разные бабушки… Покажи, что тебе прислали.

– Нá, смотри. – Одинцов передал ей смартфон. – У меня от родственников секретов нет.

– Враньё это всё, – заявил Мунин. – Просто Вейнтрауб нас потроллил. Отомстил за то, что без Ковчега остался. Мы же анализы сдавали два месяца назад, больше даже. Откуда он мог знать, как всё будет?

– Посмотри свою программу, – велела ему Ева.

Мунин послушно вытащил из кармана смартфон, потыкал в экран и удивлённо хмыкнул.

– У меня данные обновились. Теперь здесь два ближайших родственника. Вы оба.

– Значит, программа срабатывает, когда мы к ней обращаемся, – задумчиво сказала Ева. – Вводим сырые данные, она каждый раз их заново сравнивает с базой и даёт результат… Слишком сложно для шутки. А результаты похожи на правду.

Одинцов и думать забыл, что в госпитале за компанию с Муниным отправил слюну на анализ в две клиники. Результаты ему прислали в тот же день, что и Мунину, только Одинцов уже был в дороге и почту не проверял. Собственно, к интерпретации анализа претензий у него не было: вся родня – северные славяне со скандинавами, остальное на уровне статистической погрешности…