Оскар Мюриэл - Темные искусства

В воздухе прогремел пьяный мужской голос, который, казалось, принесло ветром со всех сторон сразу:

— Сдохла !

Вокруг меня ликовали. Люди хлопали в ладоши и свистели.

Я моментально ослаб, словно кровь отлила от всех конечностей, и едва не споткнулся, но тут Малкольм подхватил меня под руку и потянул вперед.

Еще один стражник приоткрыл боковую дверь, чтобы впустить нас внутрь, и я вбежал на эспланаду, где взвыл от ужаса.

Катерина висела, извиваясь как червь на крючке, и давилась в агонии, вцепившись в веревку на шее. Лицо ее багровело.

— Стоп ! — завопил я, рванув в ее сторону.

Тюремщик преградил мне путь и, обхватив меня за пояс, оттащил в сторону. Я яростно брыкался, не сводя глаз с умирающей женщины и уже не слыша криков толпы. Я видел ее нежную шею, кожу, которая надорвалась, и все мое тело внезапно свело судорогой.

Я снова был в нагорье и наблюдал за чьей-то смертью, пока меня тянули прочь чужие неумолимые руки.

— У меня есть улики ! — закричал я. — У меня !..

Кто-то вырвал меня из рук стражника, и я мельком увидел, как Макгрей лупит его рукояткой своего револьвера.

Времени думать или глазеть по сторонам не было. Я кинулся к Катерине. Она отчаянно билась, и мне пришлось бросить мешок и обхватить ее за ноги изо всех сил. Она давилась и тужилась, пока я пытался водрузить ее колени себе на плечо. Мэри подбежала ко мне и подтолкнула ее вверх.

Лишь тогда я увидел, что Макгрей вступил в кулачный бой с двумя ближайшими тюремщиками. Еще двое подбежали к нам и попытались увести Мэри.

— Она невиновна ! — ревел я, и голос мой звенел громче, чем визг Мэри. — Я могу это доказать!

Гигантский кулак отбил руки тюремщиков, высвободив Мэри, после чего бедные надзиратели попятились назад, потому что за шивороты их тащила пара самых сильных рук на земле.

— Вы ? — задохнулся я.

Это был священник.

Мужчина загородил нас собой, растопырив руки, и мы наконец-то смогли как следует ухватить Катерину.

Раздался выстрел, и я услышал голос Макгрея.

— Ох, да прекратите вы, идиоты ! Ты, подними-ка это!

Катерина перестала дергаться. Я задрал голову, опасаясь худшего, но затем услышал, как она кашляет и болезненно сглатывает.

Я с трудом перевел дух и выглянул из-за плеча священника.

Макгрей целился в стражников и свидетелей из револьвера. Человек, в котором я распознал палача, поднял мешок. Но за ним стоял…

— Это возмутительно! — орал Пратт. — Убирайся! Ты лишь продлеваешь агонию этой шлюхи!

— Мать твоя шлюха! — рявкнул Макгрей. — Денди говорит, что у него улики.

— Присяжные вынесли решение! Ее приговорили к смерти !

У меня задрожали колени.

— Я могу объяснить! — подал я голос. — Улики в том мешке!

— Свечки, что ли? — спросил палач, копаясь в его содержимом.

— Я могу об… — я пошатнулся, едва не рухнув на колени, и Макгрей поспешил ко мне на помощь.

— Ты, черт тебя дери, не торопился! — прошипел он.

— Не стоит благодарности!

— Я тут сам дальше разберусь, иди, втолкуй там все этим кретинам.

Ловким движением он перехватил ступни Катерины и тут же подпер их своим мощным плечом, не сводя револьвера с тюремщиков.

Я потер и похлопал лицо, пытаясь как можно скорее отдышаться. Дождь припустил, но это помогло мне прийти в себя. Я слышал недовольный вой с холма и из застенка тюрьмы — озлобленные крики, требовавшие смерти.

— Отпусти женщину! — брызгал слюной Пратт. — Ее уже осудили!

— Здесь доказательства ее невиновности! — крикнул я и выхватил мешок из рук палача.

— Неужели? — произнес толстый мужчина, в котором я опознал начальника тюрьмы.

Палач, чей голос звучал неожиданно рассудительно вопреки его профессии, подошел ближе.

— Если это правда, я обязан прервать казнь. Однако… — он взглянул на Катерину, которая все еще висела в воздухе и натужно кашляла, — сомневаюсь, что вы сможете убедить нас в этом с помощью свечей.

— Отойдите, и я вам все покажу, — сказал я.

Пратт помотал головой, раскидывая слюни, как бульдог.

— Я отказываюсь !

— Делай, что тебе говорят, Пратт ! — крикнул Макгрей и выстрелил в небо.

Этот звук заставил толпу умолкнуть, и палач, воспользовавшись моментом, оттолкнул Пратта и начальника тюрьмы в сторону.

— Дадим им шанс, — заключил он.

Я вытащил ту свечу, которую сломал пополам — ее фитиль окружал тонкий слой порошка, куда более светлый, чем воск. Я всунул этот обломок в трещину промеж плит под ногами, чтобы он стоял вертикально.