Олег Петрович-Белкин - Настоат

По правую руку, совсем рядом, перекинут узенький мост; подле – лодочная станция; оттуда, сгорбившись в три погибели, выползает хромой неопрятный старик; борода его, слипшаяся и седая, пахнет водорослями и тиной. Не спеша он поправляет ветхий, ободранный плащ.

– Гражданочка, далеко же вы забрались! Попрошу остановиться и предъявить документы. Вы на контрольно-пропускном пункте частного охранного предприятия «Нарох», уполномоченного Великим следствием. Действуем на основании лицензии СТИКС-4. Честь имею! Куда путь держим?

Правая рука старика умиротворенно поглаживает рукоять деревянного автомата, привязанного хлипкой тесемкой к поясу его худого, немощного, полуобнаженного тела.

– Здравствуйте! Я – Иненна, дочь Луны, криминалист и психолог Великого следствия. Прошу немедленно пропустить – я прибыла сюда по особому поручению, совершенно не терпящему отлагательств. Мне необходимо срочно переговорить с Настоатом!

Старик смущенно кряхтит; клочковатая борода его ниспадает до самой земли, омываясь водами шумной, стремительно бегущей реки. И как он еще держится на ногах? Все тело его – один сплошной горб! Бедняга! Ему, наверное, очень больно…

– Простите, гражданочка, не положено! Никак не смею вас пропустить – личное распоряжение Дункана Клаваретта. Никто не входит и не выходит, за исключением самого хозяина дома и его… как бы это сказать… собаки. Всем остальным, включая представителей власти, вход строго воспрещен. Жаль разочаровывать вас, но, похоже, придется повернуть обратно.

– Что вы такое говорите, дедуля? Как вас зовут?

– У меня нет имени. Мы все здесь Нарохи.

– Так вот, Нарох, я здесь по неофициальной – слышите меня, неофициальной! – а значит, не терпящей никаких возражений просьбе самого Дункана Клаваретта. Я – его заместитель, друг и соратник. Если хотите, можете уточнить напрямую. У вас же есть телефон, телеграф, соколиная почта или, на худой конец, марафонец? Правда, не думаю, что Начальник следствия обрадуется вашей инициативе в столь поздний час… Впрочем, идите! Идите и свяжитесь немедленно!

Нет, он не посмеет… не посмеет сообщить Дункану Клаваретту! Надеюсь, я его достаточно напугала. Сейчас он отступит… Ну, давай же, дедуля! Решайся!

– Хорошо! Я знаю, вы врете, Иненна, но это не имеет значения. Воля ваша, проходите! Сейчас подгоню лодку – по мосту перебираться опасно. – Тяжело пыхтя, старик берется за толстый канат, привязанный к вкопанному в песок деревцу. Начинает тянуть – с противоположного берега реки, раскачиваясь под ударами волн, медленно приближается лодка. – Только поймите, гражданочка, мы стоим здесь – я имею в виду себя и других, прочих Нарохов – мы стоим здесь не ради того, чтобы охранять Настоата. Скорее наоборот. И уж тем более не ради выполнения приказов какого-то там Следствия. Так что не тешьте себя иллюзиями; уясните одну вещь – я именно потому и пропускаю вас, что Дункан Клаваретт, в сущности, не имеет к нам отношения. Мы были здесь до него и останемся после; мы – лишь проводники вашей воли, не более. А все решения вы принимаете сами, на свой страх и риск… Лодка подана – садитесь!

В руках старика будто из ниоткуда появляется длинный шест. Похоже, река не из мелких – до дна просто так не достанешь.

Никогда бы не подумала, что этот старикашка может обладать такой ловкостью и сноровкой. Как сильно качает, не попасть бы в водоворот!

Тени, тени, кругом одни тени. Именно это пугает. В детстве я слышала: тень придает глубину, являя собой лик бродящей поблизости смерти.

Осталось недолго.

– Иненна, впереди Вас ждут еще 7 КПП, или, как мы их зовем, семь ворот Замка. На каждом из них вам придется оставить залог – что угодно, любую мелочь. Сами понимаете, отчетность – бюрократия добралась и до нашего мира…

Ну, вот мы и у берега – сходите! А я поплыву обратно. О вашем прибытии я извещу своего начальника, Эрешкигаля, а уж он, коли захочет, сообщит Клаваретту. А может, и не сообщит – не хватало еще оповещать кого попало относительно тех дел, которые касаются исключительно нашего ЧОПа. Велика честь для Начальника следствия!

Что ж, был рад познакомиться! Счастливого пути – и желаю благополучно вернуться!

Ухабистая дорога, петляя, стремительно катится вниз. Холод не отступает: пробираясь под одежду, он неумолимо сковывает ледяными объятиями ее медленно цепенеющее тело. Первые врата пройдены – пришлось оставить на них плащ и розовую ленту; залог пришелся очередному Нароху по вкусу.