Олег Петрович-Белкин - Настоат

Все плывет перед глазами. Небо, серое, с проблесками молний, где-то далеко, за домами; огни грязных предместий, утопающих в боли и испражнениях; небрежно проложенная мостовая, разбухшая от воды и тяжелых колес экипажей; деревья, сгорбленные и искривленные – в адском хороводе они пляшут подле меня, то и дело завывая порывами ветра.

Голова кружится – потеряв равновесие, я падаю на брусчатку. Вода проникает глубоко под одежду. Холод… С трудом поворачиваюсь на бок – наверное, так будет легче. Ладонь мелко дрожит. Присматриваюсь – на ней кровь. Моя или чужая?

Я пробую встать – иначе конец: умру, утону, замерзну посреди пустынной дороги. Рука на земле: мостовая словно живая; она смотрит на меня своими бездонными, ледяными глазами; режет взглядом, проникая под кожу, пронизывает насквозь острыми, что отточенное лезвие, когтями. Цепляется, пытаясь меня удержать… Но я поднимусь – хочу жить, и желание мое равносильно закону!

Вдали что-то сверкает, горит, становясь все ближе и ближе. Наверное, это спасение. Не могу же я сдохнуть здесь, как собака, в самом сердце призрачного, потустороннего Города?

Как завороженный, смотрю на приближение света. Я ждал его нисхождения всю свою жизнь…

Что? Нет!.. Машина… Удар! Ребра хрустят и ломаются, как кости на скотобойне. Все вокруг замирает, в глазах – темные пятна; они растут, поглощая остатки сознания; смеясь, прогрызают, разрывая его изнутри.

Я не в силах пошевелиться. Неужели все? Кажется, я умираю… Нет, я не опущусь до такой низости: смерть – это слишком банально. Разве могу я быть побежден, могу валяться здесь, подобно слабому, бессильному существу, не способному совладать с собственным телом? Ни за что! Я отрекаюсь, я требую жизни!

Холод и тишина уже рядом – склонились над моим неподвижным, озябшим, искалеченным телом, заглядывают в самую душу. Окружающий мир исчезает – похоже, теперь я один. Один и свободен.

А дальше… Дальше лишь темнота. До конца, до бесконечности? Ad infinitum?

С. 7. Все проходит, пройдет и это (лат.). – Легенда гласит, что эти слова были выгравированы на кольце Соломона, которое царь носил всю жизнь.

С. 7. …утверждение зла и страданий – отсылка к концепции воли к жизни Артура Шопенгауэра (1788–1860).

С. 8. « Ад – это бесконечное повторение ». С. Кинг. Страна Радости. Пер. В.А. Вебера.

С. 8. Ламассу (шéду) – в шумеро-аккадской мифологии дух-хранитель человека и его дома; изображался в виде крылатого существа, подобного сфинксу или человеко-быку.

С. 10. …меня зовут Энли́лль… – Энли́лль – в шумеро-аккадской мифологии бог ветра, воздуха, земли и бурь.

С. 10. Тиáмат – в шумеро-аккадской мифологии женское олицетворение первобытного соленого океана-хаоса, из которого родилось все.

С. 11. « Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем? » – название знаменитой картины Поля Гогена (1848–1903).

С. 19. Шпандау – тюрьма для политических и военных преступников в пригороде Берлина. После смерти последнего заключенного Рудольфа Гесса (с 1933 г. заместитель Гитлера по партии, в Нюрнберге приговорен к пожизненному лишению свободы) в 1987 г. снесена. Ла Катедраль ( исп. Собор) – тюрьма в колумбийском городе Энгвидо, построенная на средства лидера Медельинского наркокартеля Пабло Эскобара для его собственного сверхкомфортного «заключения». Ныне обитель бенедиктинских монахов. Овадан-Депе ( туркм. Живописный холм) – тюрьма в Ашхабаде; построена в 2002 г. после покушения на пожизненного президента Туркменистана С.А. Ниязова для политических преступников и опальных чиновников. С 2007 г. (после смерти Ниязова) здесь содержатся также уголовные преступники.

С. 20. Дункан Маклауд – бессмертный герой телесериала «Горец».

С. 21. «Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь». Ф. Кафка. Процесс. Пер. Р.Я. Райт-Ковалевой.

С. 26. Чжуан Цзы – китайский философ предположительно IV в. до н. э. Ему принадлежит известная притча о бабочке. Согласно ей, когда философ уснул, ему приснилось, что он – бабочка, и Чжуан Цзы оказался не в состоянии ответить, кто же он на самом деле: философ, которому снится бабочка, или, наоборот, бабочка, вообразившая себя философом.

С. 28. Пять доказательств существования Бога сформулировал Фома Аквинский (ок. 1225–1274) в трактате «Сумма теологии».

С. 31. « Вы и убили-с » – этими словами отметил торжество своей логики следователь Порфирий Петрович в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского.