Андрей Рубанов - Человек из красного дерева

– Давай, – сказал, – на этом прервёмся. Мне нужно работать, я не могу останавливаться на полдороге. Пойдём наверх, я тебе чаю горячего налью. У меня конфеты есть шоколадные и леденцы. Приезжай ко мне дня через три. К этому времени я всё сделаю. Я познакомлю тебя со своим братом.

– Спасибо, – ответила Гера, – конечно.

– Ты не зря приехала, – сказал я.

Она улыбнулась и тяжко выдохнула; это было молодое и весёлое движение. Дух её, вроде бы угнетённый, в этот момент вернул себе крепость.

– Это точно, – сказала она.

И пошла к лестнице.

Пока я поднимался следом – моя гостья выскочила из дома.

Не успел дойти до калитки – зажужжал мотор, и обильно зачавкала жирная весенняя грязь под колёсами.

Я так и не узнал: одна ли приезжала ко мне домой Гера Ворошилова или с кем-то.

Какое-то время в апрельском сумраке маячили красные задние фонари.

Уехала. А я остался – в виде молодого лохматого мужика, одетого в драные джинсы и ветхую рабочую фуфайку, возле калитки в сплошном чёрном заборе, с наполовину срезанным мизинцем, с распиленным предплечьем.

А как иначе было ей объяснить?

Пока от себя не отрежешь – никому ничего не докажешь.

Жаль было видеть, как удаляются красные огни, – слишком быстро; слишком звонко звенел мотор; слишком торопилась дочь Ворошилова сбежать.

Но совесть моя была чиста. Я во всём признался, рассказал и показал. Дальше всё произойдёт само собой, по воле Создателя.

Я представил, как она выедет из деревни на просёлок, и по тому просёлку доберётся, через рытвины и лужи, до ровной асфальтовой дороги, и разгонится по той дороге, и через десять километров увидит автозаправку, ярко освещённую, уютную, с магазинчиком и кофейным автоматом. И там она остановится, наверное, чтобы вернуться в привычный мир. Я бы на её месте так и сделал.

Потом она отдышится, успокоится и поедет домой в город. Если с ней подруга или друг – ей будет легче.

А что она сделает назавтра – то́ нам неведомо.

– То нам неведомо, – сказал я себе.

Вокруг меня сомкнулся мой привычный мир – надо было возвращаться к работе.

Я позвонил Читарю, послушал длинные гудки и сбросил звонок.

Спустя полминуты он перезвонил сам.

– Жду тебя завтра, – сказал я. – У меня почти готово.

Читарь приехал своим ходом, на автобусе. Так мы договорились заранее. В нашем деле никакая предосторожность не помешает. Чужая машина, стоящая во дворе, – знак того, что в доме кто-то есть. А если двор пуст, и свет не горит, и закрыты ставни, – стало быть, и в доме никого. Явится незваный гость, постучится – да и уйдёт ни с чем.

Я помог Читарю вытащить огромный тяжкий рюкзак.

Не знаю, как мы выглядели со стороны. Наверное, крестьянами, деревенщинами. Ботинки из военторга, старые куртки.

Выглядели как надо: увидишь таких – и забудешь через минуту.

Пока шли – я всё рассказал. Про дочь Ворошилова, про своё признание, про её поспешное бегство.

– Очень хорошо, – сказал Читарь, – ты всё сделал правильно. Но она наверняка пойдёт в полицию.

– Наверняка, – сказал я. – Но выхода не было. Соврать я бы не смог. И даже если б вообще не пустил её – ничего бы не изменилось. Она узнала бы, так или иначе. Сегодня или через месяц – какая разница?

В доме Читарь размашисто перекрестился на образа, вытащил из рюкзака два больших пакета, они слегка пованивали тухлым.

– Бараньи мослы, – показал Читарь, – а тут говяжьи. Но ты не лезь, я сам всё сделаю. Кастрюли давай. И вода хорошая нужна, родниковая. Колодезная не подойдёт.

– Родник есть, – ответил я.

Читарь кивнул и попросил:

– Покажи мне её.

Я отвёл его в подвал, включил свет.

Читарь смотрел на фигуру без выражения, подошёл совсем близко, наклонился – но прикасаться не стал; отшагнул назад. Его глаза заблестели.

– Это твоя лучшая работа.

– Наверное, да, – ответил я. – Но я недоволен: на шее видно место соединения. Можно заполировать воском.

– Не надо воска, – сказал Читарь, – не надо ничего, дальше я сам.

Мы ещё постояли. Читарь смотрел на деревянные изгибы.

– В этот раз мы далеко зашли.

– Да, – сказал я. – Очень далеко. В прошлый раз было легче.

– В прошлый раз мы поднимали мужика.

Взяли четыре пластиковые канистры чистые, пошли по тропе вдоль оврага – к роднику. В моём колодце вода не хуже родниковой, но спорить с товарищем я не стал. Читарь единолично отвечал за приготовление необходимых снадобий, я в его дело не лез, а он не лез в моё.