Наталья Александрова - Черное Рождество

Тем же утром Тоня Шульгина, замотавшись платком по самые брови, шла, запыхавшись, по Батумской улице, направляясь не к кому иному, как домой к самому товарищу Макару. Посещение это было незапланированное, товарищ Макар никогда ее к себе домой не приглашал, в целях конспирации, конечно, как считала Тоня. Адрес его Тоня знала совершенно случайно от дяди Семена Крюкова, но держала его в глубине своей памяти на самый крайний, как говорил дядя Семен, случай. Сегодня как раз и наступил такой случай, когда Тоне нужно срочно поговорить с товарищем Макаром без свидетелей.

Вот и нужный дом за номером тридцать семь. С замирающим сердцем Тоня открыла калитку. Грозно залаяла собака, бряцая цепью. Тоня испуганно остановилась у калитки, боясь сделать шаг. Пес полаял немного и затих. Он улегся возле своей будки, недружелюбно посматривая на Тоню.

– Хозяева, дома ли? – несмело позвала она, окидывая взглядом двор. У сарайчика лежал на колоде забытый топор, на заборе сохла какая-то одежда. Все было так просто и буднично, как у всех. Необыкновенный, героический товарищ Макар жил совершенно как все.

Пес отреагировал на Тонин голос утробным ворчанием, и тогда только вышла на крыльцо жена товарища Макара. Тоня видела ее раньше пару раз в рабочем клубе, что на Базарной улице. Жена товарища Макара Тоне не нравилась, она считала, что у председателя подпольного комитета члена партии большевиков должна быть не такая жена. Но мысли эти Тоня отгоняла даже от себя самой, не то что обсуждать это с кем-то. Они с женой товарища Макара никогда не говорили – та смотрела на Тоню неприветливо, можно сказать, злобно.

– Чего тебе? – и на этот раз весьма нелюбезно спросила хозяйка.

– К товарищу Макару, – потупившись, прошептала Тоня.

Она сделала так в целях конспирации, чтобы не услыхали соседи, а в общем, скрывать ей было нечего и виноватой перед женой Макара она себя совершенно не чувствовала.

– На заседаниях своих не наговорились? – прошипела хозяйка, не двинувшись с места.

С Тоней мало кто разговаривал грубо. Увидев открытый взгляд ее синих глаз и приветливую улыбку, самые задиристые ребята на канатной фабрике, где раньше работала Тоня, тушевались и не позволяли себе лишнего. Но и постоять за себя Тоня умела.

– Хозяин дома? – громко крикнула она.

– Ну, дома. А ты чего с утра пораньше? – Глаза женщины смотрели так же неприветливо, но тон она сбавила.

– Раз пришла, значит, нужно, – твердо ответила Тоня, – сами знаете, что по делу.

– Кто там у тебя, Анна? – на крыльцо, позевывая, вышел товарищ Макар.

Рубашка была мятая и расстегнута, видно, накинул наспех, когда вставал.

Сквозь вырез рубашки виднелась голая грудь, поросшая рыжеватыми волосами.

Против воли, Тоня покраснела и потупила глаза.

– К тебе, – буркнула Анна и удалилась в дом.

– Здравствуй, Антонина! – сухо кивнул он. – Случилось что?

– Случилось. – Тоня проглотила ком обиды, образовавшийся от нелюбезного приема.

Он оглянулся на дом и махнул в сторону сарайчика:

– Там поговорим, без свидетелей.

Тоня согласна была разговаривать с ним наедине в любом месте. Он был такой домашний в этой своей расстегнутой рубашке, такой… родной. Она сама испугалась своих мыслей, поэтому отвела глаза и заговорила быстро:

– Сегодня ночью Мишка пришел.

– Какой Мишка?

– Мишка Полищук из Симферополя. У них весь подпольный комитет разгромили, всех взяли по квартирам, а также склад оружия и типографию. И еще две явочные квартиры. Его в последний момент соседка спрятала. Он у нее в подполе до ночи просидел, а потом решил к нам податься. Два дня добирался.

– Разгромили, говоришь? – медленно проговорил товарищ Макар. – А когда это было-то?

– Так четыре дня назад.

– А когда этот к нам прибыл, Борщевский?

– С неделю, наверное, будет, – задумалась Тоня.

Товарищ Макар что-то подсчитывал в уме. Антонина смотрела на него испуганно, прочитав в его глазах что-то, сильно ее ужаснувшее.

– Вот что, Тоня, – мягко сказал он и взял ее за руку, – ты про это никому не говори. Мишку куда определила?

– У тетки моей. – В голосе девушки послышался всхлип.

– Вот пусть там и сидит пока, в город не высовывается. И ты молчи, до поры до времени? Даешь слово?

Она молча кивнула.

– А сейчас иди домой, живи, как будто ничего не случилось. А с этим делом я разберусь, не беспокойся. Молодец, что пришла, умница… Тоня летела домой как на крыльях. Он ей доверяет! Он похвалил, назвал умницей!