Валерия Вербинина - Тайны Баден-Бадена

— Хорошо, — сказал Михаил, решившись, — я подожду ее здесь.

Ждать пришлось неполных два часа, которые писателю помогли скоротать принесенные горничной французские газеты и несколько чашек чаю. Оглядываясь на высокие напольные часы в корпусе из красного дерева, Михаил то и дело говорил себе, что ему лучше уйти, но тотчас же вспоминал, зачем он здесь, и принимал решение набраться терпения. Стрелки перемещались возмутительно медленно, и наконец — стук колес подъезжающего экипажа, знакомый голос, произносящий какую-то витиеватую немецкую фразу, потом распахивается дверь — и вот, пожалуйста, Вера Андреевна собственной персоной в облаке сиреневого шелка и дорогих французских духов, имитирующих запах сложного букета цветов.

— Ах боже мой, — сказала графиня после того, как были произнесены слова приветствия, — судя по вашему мученическому виду, вы явились благодарить меня за услугу. — Она бросила быстрый взгляд на газеты, лежавшие на столе. — Раз вы добрались до «Монитора» полуторамесячной давности, значит, вам пришлось долго меня ждать. Напрасно, милостивый государь, напрасно: могли бы ограничиться тем, что занесли свою визитную карточку или в современном духе сделали бы вид, что ничем мне не обязаны…

Михаил совершенно смутился и произнес тысячу не слишком связных слов о том, что он, напротив, весьма благодарен госпоже графине за ее заботу и ни за что не хотел бы прослыть в ее глазах невежливым человеком. Однако ироническая улыбка хозяйки дома и выражение ее лица побудили его оправдываться более энергично, и вскоре он договорился до того, что чуть ли не обязан Вере Андреевне жизнью и что в его мнении она стоит выше всех известных ему баденских дам.

«Плохо дело, — помыслила графиня, не забывая благосклонно улыбаться, — он, кажется, намерен просить у меня взаймы. Конечно, он не играет, иначе мне бы сообщили; но… жизнь в Бадене дорога, и он вполне мог поиздержаться…»

— По правде говоря, — признался Михаил, сделав над собой усилие, — я пришел просить вашего совета. Дело в том, что… — Он собрался с духом и признался: — Кажется, я стал свидетелем преступления.

Губы графини все еще изгибались в светской улыбке, но в глазах показалось какое-то новое выражение, которое наверняка озадачило бы Михаила, если бы он находился в спокойном состоянии и успевал улавливать нюансы поведения окружающих. Но сейчас он заметил только слова собеседницы: «Рассказывайте», и, ободрившись, начал говорить.

Он поведал, как Фифи убежала за деревья, как он отправился ее искать, как споткнулся о тело цветочницы, как запаниковал и бросился обратно к гуляющим. Тут Михаил замялся.

— Вы собирались позвать на помощь, рассказать, что видели, — подала голос графиня. — Но не сделали этого. Почему?

— Я не знаю. — Писатель нахмурился. — То есть знаю, но вы сочтете меня глупцом. Мне стало стыдно встревать со своей историей в такой момент, когда… Вечер был прекрасен. И Анастасия… — Он замолчал. — Словом, я не смог. К тому же Глафира Васильевна напустилась на меня из-за того, что я не сумел найти Фифи, и все пошли в чащу искать ее. Я подумал, что сейчас кто-то заметит труп, и мое вмешательство не понадобится. Но… никто его не заметил, представляете? Очевидно, убийца успел его спрятать…

— А что Фифи? — спросила графиня.

— Ее нашел полковник Дубровин и с поклоном вернул Глафире Васильевне.

— Неудивительно, — протянула Вера Андреевна, передернув плечами, — Модест Михайлович сделал карьеру на услугах такого рода. — Она испытующе посмотрела на молодого человека. — Вы видели лицо убийцы?

— Нет. Он стоял в тени или прятался — я не успел хорошенько разобрать. И там было довольно темно.

— Однако вы успели во всех подробностях разглядеть цветочницу. Запомнили и оскаленные зубы, и застывший взгляд, и рану на виске… Даже прическу.

— Ее тело оказалось совсем рядом со мной. Между нами было вот такое расстояние, — он руками показал, какое именно. — Я упал на землю, повернулся, хотел встать… и тут увидел ее лицо. На расстоянии нескольких шагов я уже мало что мог разглядеть, потому что все тонуло во мраке. В аллее горели фонари, но их свет не доходил до того места, где я находился.

— И все же я не понимаю, — негромко заметила Вера Андреевна, — как вы могли не заметить убийцу, когда он принялся тащить труп за ноги. Ведь получается, что он стоял совсем близко от вас.

— Должно быть, он привязал к ногам веревку и тянул за нее. Другого объяснения у меня нет.