Иван Рассадников - Таинственный Хранитель

Иногда мелочи расставляют тебе подспудные ловушки, забирая в плен твоё сознание, искажая реальность до неузнаваемости, – например, этот человечек, ставший твоей тенью; плюгавенький ходит поблизости, шпионит, и ты его видишь раз, другой, третий… Фиксируешь частности, а общей картинки не получается, поэтому нервничаешь, выходишь из себя, боишься – сам не знаешь, чего или кого: ножа в спину, карманника в метро или обманутого в марте мужа, спроси кто – не ответишь. Мужчина повернул направо и нырнул под арку, скрывшись из глаз. Надо взять себя в руки, – подумал он, а то так и в психушку недолго загреметь. Наверное, дает о себе знать бессонная ночь…

Андрей невольно отметил, насколько увеличилось на улицах Питера и в метро количество молодых людей. Неизменная примета осени – учебный год вступил в свои права, побуждая студентов всех видов и мастей бежать, ехать, а кого и лететь на крыльях любви к знаниям (дай бог, чтобы не безответной) в вузовские аудитории, на лекции-семинары.

Да и сам он – человек ещё молодой, направляясь учить своих подопечных уму-разуму, становится такой же каплей в общем потоке, как и каждый из них; и его лепта есть в том осеннем чувстве, с которым в первые дни сентября, когда учебная суета ещё не стала привычной, обыденной, не утратила праздничного привкуса (эти два ощущения, праздника и непривычности, связаны, как однояйцевые близнецы), сталкиваемся все мы.

Университетский вестибюль в первый день занятий напоминал Вавилон эпохи столпотворения. Сегодня у Андрея одна-единственная пара. Не стоит бросаться с места в карьер в учёбу, входить в ритм занятий надобно постепенно – дальше, конечно, его стратегия будет другой – минимизировать число присутственных дней, забив их что называется под завязку. Но сегодня – первый семинар, вводное занятие, и Андрей всегда проводил его в щадящем режиме, не желая сразу «нагнетать рабочую атмосферу», не перегружая эти два академических часа, а уж потом постепенно, в семестре, набирая полные обороты. Нужно уметь спешить медленно, как утверждает старинная мудрость. Поэтому первое занятие прошло в спокойной дружеской обстановке; преподаватель и студенты встретились и разошлись довольные друг другом.

Заскочив в столовую, он подкрепился парой бутербродов с кофе и отправился в библиотеку. Перекинулся несколькими фразами с легкомысленной Симочкой, поздравил с началом нового учебного года серьезную Августу Афанасьевну и попросил ее поискать литературу по скандинавским рунам. Знавшая тематику его диссертации, Августа Афанасьевна несколько удивилась – но что с них взять, с этих преподавателей, почти все с приветом! – и она скрылась где-то в лабиринте книжных стеллажей, чтобы появиться через некоторое время с единственной тощенькой книжицей. Положила книжицу на барьер и пожала плечами: больше по этой теме нет ничего. Да и откуда взяться – все-таки мы не историки, удивительно еще, что хоть что-то обнаружилось. Андрей кивнул, расписался за взятую литературу и сел за стол. Полистал книгу, повествующую о скандинавской истории, с одной небольшой главкой о зарождении скандинавской письменности, где упоминалось, что она была рунической. Увы, мне! – сказал он себе, придется тащиться в центральную библиотеку. Хотя… какого черта! Нет, самая умная мысля всегда приходит опосля… Какого лешего я не залез сразу в Интернет?! В нагрудном кармане у него вдруг завибрировал мобильник. Он взглянул на номер, и горячая волна радости затопила все его существо – Агриппина!!! Он выскочил из читального зала в коридор.

– Куда ты опять пропала? Я уже извелся, весь день вчера названивал – абонент недоступен. Признавайся, чем занималась?..

– Дорогой, а ты никак ревнуешь? – вкрадчиво спросила она и чуть хрипловато рассмеялась. – Не сердись, я такая балда рассеянная, просто забыла зарядить трубку. И весь день удивлялась: ни одного звонка! А потом забегалась, интервью делала с одним противным дядькой, он нам рекламу обещал, а мне, соответственно, процент капнет. Так вот от дядьки этого так устала, что заявилась домой, расшифровала текст, приняла ванну – и в постельку… Ты правда не сердишься?

– На тебя невозможно сердиться, – вздохнул он. – У меня тут такие события разворачиваются, а ты изволишь быть недоступной!

– События? Как интересно… И что же такого замечательного с тобой приключилось?

– Расскажу. Но только при личной встрече. Не доверяю нынче телефонам.

– О, даже так?