Эдуард Хруцкий - Тени кафе «Домино»

В вестибюле охранник сказал:

– Кузьмич, я пойду пушку сдам, а ты попроси кассира, чтобы мне пораньше жалование выдали.

– Сделаем, Миша.

Артельщик начал подниматься по лестнице.

На втором этаже сновали служащие с бумагами и портфелями.

Артельщик поднялся выше.

Вошел в пустой короткий коридорчик.

Навстречу ему шел милиционер.

Они поравнялись друг с другом.

В руке милиционера появилась эластичная черная дубинка.

Он с маху ударил артельщика.

Тот упал.

Милиционер спрятал мешок с деньгами под шенель.

Побежал наверх к чердаку.

Через несколько минут из соседнего с трестом подъезда, на стене которого еле умещались вывески разных контор, вышел милиционер с двумя большими почтовыми сумками и пошел в сторону Волхонки.

В полночь машина Народного банка свернула в Старо-Ваганьковский переулок.

В машине сидел артельщик и два милиционера, охранявшие мешки с деньгами.

Внезапно из-под арки ворот доходного дома Смирнова выскочил грузовик и ударил в центр машины.

Удар был таким сильным, что машину развернуло.

Водитель ударился головой о руль, так и не поднял окровавленную голову.

Артельщик откинулся на сиденье, потеряв сознание, обливаясь кровью.

Оба милиционера лежали в салоне.

Из грузовика выскочили двое в масках.

Открыли ломом искореженную дверь.

Вытащили мешки с деньгами.

Один сбегал к грузовику и вернулся, катя деревянную тачку.

Мешки погрузили в нее и скрылись в соседней подворотне.

Через несколько минут из нее вылетел «Руссо-Балт», его занесло на повороте, он пересек улицу, скрылся в Романовском переулке.

В «Домино» играл маленький оркестр.

Пианино, саксофон, ударные.

Играли в основном нелегально пересекший границы – новое буржуазное увлечение фокстрот и, конечно, танго.

У эстрады оставили специально площадку для танцев.

Но фокстрот еще танцевать не умели.

Зато здорово веселились под радостную веселую музыку.

За длинным столом сидела обычная компания, только в этот вечер к ним присоединился Бертеньев.

На столе перед ним стояла стопка книг, которые он подписывал.

Он протянул книгу Леонидову.

– Милая Таня, я подписал книгу Вам и Олегу. Я не ошибся?

– Нет, – улыбнулся Леонидов, – не ошибся. Спасибо за книгу. Обязательно прочту и напишу несколько строк.

– Вот за это отдельное спасибо. Кстати, Олег, я давеча прочитал две твои книги «Крондштадтский лед» и «В логове Махно». Почему ты не уходишь из газеты? Ты очень способный литератор, писал бы книги, пьесы, киносценарии.

– Вадим, я не могу без газеты, она как хорошее вино – будоражит меня. В газете я ежедневно вижу завтрашний день.

– Смотри, – покачал головой Бартеньев, – засосет тебя рутина репортера.

– Уже засосало, – засмеялся Леонидов.

Оркестр заиграл танго.

Жгучее, страстное.

Леонидов встал, протянул Татьяне руку.

Они вышли к эстраде.

Зал затих.

И они начали танцевать. Они не танцевали, а плыли по паркету вместе с музыкой, на секунду останавливаясь, разворачиваясь, и продолжая танец.

Музыка замолкла, и зал зааплодировал.

Леонидов взял под руку Татьяну и направился к столу.

– Леонидов?

– Да.

– Олег Алексеевич?

– Да.

– ОГПУ, – они достали удостоверения. – Вы арестованы.

– Таня, все будет хорошо, иди ко мне, покорми Нюшу и жди.

– Долго придется ждать, дамочка, – осклабился один из чекистов.

– Держите себя в рамках, Федотов, это не Ваше дело, – оборвал его старший.

Леонидов сидел перед направленной в глаза лампой.

По кабинету, сжимая в зубах папиросу, расхаживала Рослева.

– Ну-с. Будешь говорить, писака.

– Я с Вами, мадам, гусей не пас, поэтому прошу обращаться со мной уважительно.

– С тобой…

– Если ты будешь продолжать орать, я отвечать не буду ни на какие вопросы.

– Хорошо, давайте поговорим в буржуазной манере.

– Послушайте, откуда у Вас эта злость? Вы же, как я знаю, окончили гимназию, папенька Ваш помощник присяжного поверенного, Вы учились на Высших женских курсах. Откуда столько злости?

– Я не обязана отчитываться перед Вами. Вот.

Рослева подошла к столу, взяла «Рабочую газету».

– Вот, – поднесла она текст к лицу Леонидова. – Откуда Вам известно? Эта информация секретна.

– Эту, как Вы изволите выразиться, секретную информацию я получил в мясной лавке в Козихинском переулке. Жена покалеченного артельщика, рыдая, рассказывала об этом своим подругам. Она также назвала больницу, где лежат раненные. Я поехал туда и поговорил со старшим милиционером Шишкиным. Он меня знает.