Эдуард Хруцкий: Криминальная Москва

У каждого города есть своя история. Вернее, не одна, а целых две. Первая — это парадная. За нее Москве давали ордена и звания. О ней писали, снимали кино, показывали по телевизору.

Вторая — подпольная, следы которой обозначены в ежедневных милицейских сводках.

В своей книге я хочу рассказать о маленьких московских тайнах. О сыщиках и ворах, художниках и мошенниках, о людях, не нашедших себя в те годы, о которых я пишу.

В моих историях нет вымысла, в них живут реальные люди, показанные в реальных ситуациях.

Много лет я собирал материалы о криминальной Москве, но в те годы напечатать это было невозможно.

Пришло время — и они увидели свет.

Ну а как это получилось, судить вам, дорогие читатели.

Я приношу искреннюю благодарность моему другу Петру Спектору, подвигнувшему меня к написанию этой книги.

Жаль, что большинство людей не ведет дневники. Память, конечно, инструмент прекрасный, но перенасыщенность информацией заслоняет многие яркие страницы прошлого.

Я тоже не хранил старые журналистские блокноты, в которые записывал, кроме всякой ежедневной ерунды для газетной текучки, факты для будущих очерков.

А жаль.

Оговорюсь сразу, очерк об Иване Васильевиче Парфентьеве я в свое время написал. Было это в 1959 году.

Иван Васильевич надел очки, внимательно прочел мое сочинение.

— Интересно, — усмехнулся он, — как не про меня. Только, знаешь, не напечатают это.

— Да как же так, — удивился я, — напечатают.

Я тогда еще многого не понимал. Впервые был написан очерк о начальнике МУРа. Делал я его для журнала «Молодая гвардия».

В редакции очерк понравился, его запланировали в один из ближайших номеров. Но… Прошло некоторое время, и мне вернули рукопись.

— Почему? — взволновался я.

— Не волнуйся, — сказал мне главный редактор Виктор Полторацкий, — ты написал хорошо и интересно. Но есть другие соображения.

— Какие, Виктор Васильевич? Вы же говорите, что все это интересно.

Полторацкий посмотрел на меня печально.

— Запомни: кроме нашего умения, есть еще… — Он ткнул пальцем в потолок. — Я позвоню в журнал «Советская милиция», отнеси его туда.

Я так и сделал.

В милицейском журнале очерк провалялся дольше и был благополучно потерян.

Что интересно, через два года я познакомил Юлика Семенова с Парфентьевым. Вполне естественно, Юлиан немедленно попал под обаяние этого человека и написал о нем блистательный очерк для журнала «Москва».

Это сочинение разделило судьбу моего материала под названием «Комиссар».

А Иван Васильевич, хитро усмехаясь, сказал нам:

— Я же предупреждал.

Тогда я еще не знал, что в то былинное время ценился не профессионализм, а умение подлаживаться к партийному руководству города. А у Парфентьева это не очень получалось. Многие «наверху» считали его слишком прямолинейным и плохо управляемым.

Но давайте по порядку.

Надо сказать, что с 1933 года работа уголовного розыска для печати была засекречена.

И только в 1957 году на прилавки магазинов легла книга Аркадия Адамова «Дело „пестрых“.

Наверно, после знаменитого романа У.Коллинза «Лунный камень» в Москве не было такого ажиотажа. Это вообще был первый роман, где появилось слово «МУР».

Я работал тогда в газете «Московский комсомолец». Аркадий Адамов пришел к нам в редакцию и рассказал много интересного о работе МУРа. А через несколько месяцев были закончены съемки фильма «Дело „пестрых“.

Один из первых показов нового фильма состоялся в нашей редакции.

Аркадий Адамов привел к нам в гости Парфентьева.

Вот уж никак я не ожидал, что легендарный комиссар милиции окажется невысоким плотным человеком. Тем более что в фильме его играл весьма импозантный актер Владимир Кенигсон.

После просмотра, когда мы собрались в комнате, где у нас происходили редакционные совещания, главный редактор Миша Борисов сказал мне:

— Иди к Парфентьеву, договаривайся о материале.

— Иван Васильевич, — протиснулся я к начальнику МУРа, — мы бы хотели написать о вашей службе.

— Хорошее дело, — прищурился Парфентьев, — получи разрешение и приходи. Я тебе помогу.

Это сейчас можно сравнительно легко попасть на Петровку, а тогда…