Валерия Вербинина - Сапфировая королева

– Где парюра? – грозно вопросил Хилькевич.

– Говори, когда тебя спрашивают, – угрожающе просипел Пятируков, видя, что Валевский не торопится отвечать.

– У меня ее нет, – спокойно промолвил тот.

– И ты ее не крал, по твоим словам, – усмехнулся Хилькевич. – Почему же тогда баронесса Корф приехала в наш город искать тебя и украшения, а?

Валевский пожал плечами:

– Потому что у полиции неверные сведения. Я не имею отношения к этому делу.

Хилькевич покосился на Розалию. Та покачала головой, показывая, что в чемодане никаких тайников нет.

– Где ты спрятал украшения? – мягко, но настойчиво спросил Хилькевич.

– Как я мог спрятать то, чего у меня нет? – вспылил поляк.

В комнате повисло напряженное молчание.

– Мне известно, что ты отличный вор, – сказал наконец хозяин, не переставая зорко наблюдать за Валевским. – Интересно, останешься ли ты таким, если я велю переломать тебе пальцы?

И Вань Ли невольно затрепетал, хотя угроза относилась вовсе не к нему. Однако Валевский не зря выше всех ставил Наполеона – присутствия духа ему было не занимать.

– Можете сразу отрезать мне руки, да и голову заодно, – заявил поляк, глядя прямо в лицо Хилькевичу. – Только это все равно ничего не изменит, потому что если я не брал украшений, я их не брал. И точка!

– И как же ты можешь доказать? – осведомился хозяин дома.

Валевский пожал плечами.

– Не знаю. А как можно доказать, что я не делал чего-то? Вот вы, вы можете доказать, что сами их не крали, например?

Улыбка тронула сжатые губы хозяина.

– Виссарион Сергеевич, – вмешался граф, – можно я за него возьмусь?

– Нельзя, – рыкнул хозяин.

– На словах-то он храбрый, как все поляки, – проворчал Пятируков, – а если его как следует прижать…

– Не стоит, – отозвался Хилькевич. – Тем более что парень нам еще пригодится.

Валевский насторожился. Это было что-то новое, и оно ему крайне не понравилось.

– Ты мне кое-что должен, – пояснил Хилькевич, заметив его вопросительный взгляд.

– Я? – удивился вор. – Я даже не работал в вашем городе!

С его точки зрения, два украденных кошелька (один из которых он к тому же вернул) никак нельзя было считать работой.

– Может быть, – равнодушно уронил король дна. – Но дело не в том. Из-за тебя у меня большие потери: мой склад в порту подожгли, ссудные кассы начали трясти, в ночлежках обыски, Груздь арестован, а заведения Розалии пришлось временно прикрыть.

– Вот именно! – вскинулась владычица борделей. – Надо было сразу же его отдать приезжей дамочке, и дело с концом! Тогда мы бы не потеряли столько денег!

Хилькевич задумчиво почесал бровь.

– Не думаю, что это возместило бы расходы, которые я понес, – объявил он с некоторым сожалением в голосе. – Нет, у меня есть мысль получше. Говорят, ты спец по сейфам?

Обычно на такие вопросы Валевский отвечал: «Да, и самый лучший», что, в сущности, было правдой. Однако сейчас, уловив, куда дует ветер, лишь нехотя пробормотал, что да, он работает с сейфами, но…

– Никаких «но», – оборвал его Хилькевич. – Стало быть, ты поможешь мне избавить одного человека от денег, которые ему все равно не принесут никакой пользы, а твой долг мне вполне покроют. Кроме того, – добавил король дна, – когда дело будет окончено, можешь отправляться на все четыре стороны. Держать тебя я не буду.

Валевский посмотрел на озадаченное лицо Розалии, покосился на Пятирукова, на Лукашевского, на оторопевшего Вань Ли… Подручные Хилькевича явно были смущены таким неожиданным оборотом дела.

– То есть я сделаю для вас работу и вы меня отпустите? – уточнил Валевский.

– Совершенно верно, – кивнул Хилькевич.

И тут до слуха всех присутствующих донесся громкий стук в дверь.

Вань Ли пожелтел и стал как никогда похож на истинного китайца, Розалия открыла рот, Лукашевский потянулся к пистолету. Пятируков взглядом спросил у своего друга, что им делать.

– Открой дверь, – мрачно скомандовал Хилькевич.

– А если явилась полиция? – пролепетала Розалия. – С обыском? Что, если они пришли нас арестовать? Виссарион!

«Господи, какая жалкая шантрапа, – с отвращением подумал Валевский. – Корчат из себя повелителей жизни, угрожают средневековыми пытками, а обычный стук в дверь способен напугать их до судорог». И он мечтательно помыслил, как было бы хорошо, если бы в дом ворвалась Амалия Корф со своими людьми и арестовала всю шайку.

Меж тем повелитель жизни Пятируков сошел по ступеням и подошел к двери.