Джанет Глисон - Смарагдовое ожерелье

Хозяин гостиницы Данстабл узнал Джошуа сразу же, как тот переступил порог его заведения. Джошуа заказал кувшин крепкого портера для себя и еще один для Данстабла.

— Вижу, художник вернулся, — хохотнул тот. — Ну что, нашли своего приятеля Кобба? Он ведь так и не приходил за своими вещами.

Джошуа поморщился, только теперь вспомнив, что в свой прошлый визит, опасаясь сказать лишнее, не сообщил Данстаблу о смерти Кобба.

— Иду по его следу. Думаю, скоро найду.

— Да что вы говорите, сэр! Не ходите вокруг да около. Нашли его? Да или нет? По лицу вижу, вы что-то скрываете. Позвольте заверить вас, мистер Поуп, я спрашиваю не для того, чтобы добраться до него. Он расплатился со мной сполна. Я просто хочу, чтобы он забрал свои вещи. Надоело хранить их у себя.

Джошуа покраснел:

— Говоря по чести, мистер Данстабл, должен вам признаться — это следовало сделать раньше, — я интересуюсь мистером Коббом не потому, что у меня с ним какие-то дела. Скорее, я расследую его дело. Словом, сэр, Кобб погиб. Его нашли мертвым в оранжерее Астли еще четыре дня назад. Умер он при странных обстоятельствах, и я веду расследование, так как считаю, что никто, даже негодяй, не заслуживает того, чтобы его убили в незнакомом месте и похоронили как бездомного пса.

У Данстабла глаза полезли из орбит.

— Убили? Убили? Вы уверены?

— Вполне, и с каждым днем все больше в том убеждаюсь.

Данстабл, с тревогой на лице, глотнул пива, потом вытер рот, явно обдумывая слова Джошуа.

— Если это так, — произнес он, — тогда скажите на милость, что мне делать с его сумкой? Я не хочу, чтобы меня обвинили в убийстве только из-за того, что его вещи находятся под крышей моей гостиницы.

— Об этом не беспокойтесь. Отдайте сумку мне. По возвращении в Лондон я передам ее стряпчему — тому самому мистеру Хору, который, как вы сами мне сообщили, наведывался к нему. Хор представляет интересы Кобба в одном спорном деле и, вне сомнения, знает его ближайших родственников, которым следует вернуть его вещи.

Данстабл обрадовался такому решению и, извинившись, поспешил удалиться, сказав, что пойдет поищет саквояж. Ожидая его возвращения, Джошуа налил себе еще кружку пива и устроился за столиком у окна, выходящего на задний двор гостиницы. С одной стороны двора размещались конюшни, с другой — простирался сад. Темнело. Сад растворялся во мгле. С конюшен не доносилось ни звука: те стойла, в которых находились лошади, были заперты; свободные стояли открытыми; конюхов нигде не было видно. Джошуа смотрел на пустынный двор, рассеянно размышляя о содержимом саквояжа. Любопытство, а не человеколюбие побудило его сказать, что он готов отвезти вещи Кобба в Лондон. Возможно, в саквояже Кобба он найдет ключ к разгадке его таинственной гибели. Например, письмо от Хора.

И тут Джошуа вспомнил про письма, которые, по словам Гранджера, были найдены в кармане Кобба и которые садовник передал Герберту. Возможно, одно из них написал Хор. Если это так, оно наверняка прольет свет на эту ставящую в тупик загадку. Что с ним стало? Джошуа вспомнил, что, почти сразу же после того как было обнаружено тело Кобба, одно письмо Герберт порвал, а другое убрал в ящик письменного стола. От кого было письмо, уничтоженное Бентником? Герберт ни словом не объяснил свои действия, но Сабина, судя по ее поведению, в его поступках не усмотрела ничего необычного. Джошуа еще тогда отметил, что Герберт ведет себя как-то странно.

Еще одна загадка, которую следует разгадать. Джошуа стал вспоминать, каким было лицо Герберта, когда тот читал письма. Коварным? Растерянным? Сердитым? Герберт был мрачен, сидел понурившись, в лице его сквозила грусть, даже отчаяние, но он вовсе не пытался скрыть того, что делал, и разгневанным тоже не выглядел. Очевидно, в письме, которое спрятал Герберт, содержалось что-то важное, и он хотел сохранить эти сведения. Надо бы поискать в письменном столе, решил Джошуа, причем лучше это сделать в отсутствие Герберта, пока тот осматривает его квартиру в Лондоне.

Из глубоких раздумий его вывел вернувшийся Данстабл. Хозяин гостиницы вручил ему кожаный саквояж с инициалами Д. К. и строго-настрого наказал передать его поверенному Хору, проследив за тем, чтобы с вещами не вышло никакой путаницы. Слава богу, при тусклом свете не было заметно, как покраснел Джошуа, заверивший Данстабла, что не станет рыться в чужих вещах и честью клянется, что при первой же возможности доставит саквояж по назначению. Потом в шутку Джошуа добавил, что помешать ему может только одно — если он вдруг встретит на дороге разбойника.