Стив Бери - Проклятие Янтарной комнаты

Катлер тоже не понимал. Последние два часа он не мог думать ни о чем другом.

- Разве твои родители были в Италии по делам, не связанным с музеем? - спросила Рейчел.

- Весь совет поехал. Целью поездки было гарантировать займы для работ из итальянских музеев.

- Папа, казалось, думал, что была какая-то связь с поисками Янтарной комнаты.

Он тоже вспомнил что-то, что еще написал Борисов. «Я не должен был просить его опять наводить справки, когда он был в Италии».

Что он имел в виду под этим «опять»?

- Ты не хочешь узнать, что случилось? - спросила внезапно Рейчел, ее голос звучал громче, чем раньше.

Ему не нравился этот тон несколько лет назад, и сейчас он ему тоже не понравился.

- Я этого не говорил. Просто прошло уже девять лет, и сейчас узнать что-либо почти невозможно. Господи, Рейчел, они даже не нашли тел.

- Пол, твоих родителей, возможно, убили, и ты не хочешь ничего предпринять в связи с этим?

Порывистая и упрямая. Как сказал Петр? «Унаследовала обе черты от своей матери». Правильно.

- И этого я не говорил. Просто практически ничего нельзя сделать.

- Мы можем найти Семена Макарова.

- Что ты имеешь в виду?

- Макаров. Он, может быть, еще жив. - Она взглянула на конверты, на обратный адрес. - Кельхайм, наверное, не так уж трудно найти.

- Это в Южной Германии, Бавария. Я нашел его на карте.

- Ты искал?

- Не так сложно было заметить - Петр обвел его в кружок на карте.

Рейчел развернула карту и увидела сама.

- Папа сказал, что они знали что-то о Янтарной комнате, но не проверяли. Может быть, Макаров сможет сказать нам, что это было?

Пол не верил своим ушам:

- Ты читала, что написал твой отец? Он велел тебе оставить Янтарную комнату в покое. Искать Макарова - это то, что он просил тебя не делать.

- Макаров может знать больше о том, что случилось с твоими родителями.

- Я юрист, Рейчел, а не следователь Интерпола.

- Хорошо. Давай отнесем это в полицию. Они могут сами взглянуть на это.

- Это гораздо более практично, чем твое первое предложение. Но это очень старый след.

Выражение ее лица стало жестким.

- Я очень надеюсь, что Марла и Брент не унаследовали твое благодушие. Я бы хотела думать, что они непременно выяснили бы, что случилось, если бы самолет, на котором летели мы с тобой, взорвался в небе.

Она прекрасно знала его слабые места. Это была одна из вещей, изза которых он больше всего на нее обижался.

- Ты читала эти статьи? - спросил он. - Люди погибли в поисках Янтарной комнаты. Возможно, и мои родители. Возможно, нет. Одно я знаю наверняка. Твой отец не хотел, чтобы ты участвовала в этом. Да и тебе там не место. То, что ты знаешь об искусстве, поместится в наперстке.

- Вместе с твоей энергией.

Катлер твердо посмотрел в ее жесткие глаза, но прикусил язык и постарался быть терпимым. Она похоронила отца этим утром. И все же одно слово эхом звучало у него в голове.

«Сука».

Пол глубоко вздохнул, прежде чем спокойно сказать:

- Твое второе предложение более практично. Почему бы нам не предоставить полиции заняться этим?

Он помолчал.

- Я понимаю, как ты расстроена. Но, Рейчел, смерть Петра была несчастным случаем.

- Беда заключается в том, Пол, если не всегда заключалась, что ты занес моего отца в список случайностей вместе со своими родителями. - Она бросила на него один из тех взглядов, какими раньше пронзала его много раз. - Ты все еще цепляешься за свое благоразумие?

Атланта, Джорджия Среда, 14 мая, 10.25 Рейчел заставила себя выбраться из постели и одеть детей. Затем она завезла их в школу и нехотя поехала в суд. Она не была там с прошлой пятницы, взяв выходные в понедельник и вторник.

Все утро ее секретарь старалась облегчить ей жизнь, решая проблемы, перенаправляя звонки, перенося встречи с адвокатами и другими судьями. На эту неделю были назначены слушания с гражданскими заседателями, но все они были поспешно перенесены. Час назад она позвонила в полицейское отделение Атланты и попросила прислать к ней кого-нибудь из отдела убийств. Все, казалось, полагали, что поскольку она была раньше прокурором, то и будучи судьей она будет на стороне полиции. Но ее принципы, если их можно было обозначить, были больше направлены на защиту. Либерал - таково было определение, которое любили использовать братство полицейских и пресса. Предатель - так, ей говорили, шепотом называли ее детективы из отдела наркотиков. Но ей было все равно. Конституция существовала, чтобы защищать людей. Полиция должна была работать в ее рамках. Ее работа заключалась в том, чтобы удостовериться, что они не искали легких путей.