Ромен Сарду - Прости грехи наши

Шевалье Азур был знаменитым героем и зажиточным человеком. Его семья пользовалась неизменным уважением у представителей французской знати. Вскоре после поездки Энгеррана в Рим и его встречи с Артемидором по указанию из дворца Латран по всей Франции были разосланы курьеры с письмами, в которых опровергались негативные слухи относительно Эймара дю Гран-Селье и его братства Порога. В этих письмах критика ордена Порога объявлялась кощунством. Впрочем, такая позиция Рима никого не возмутила. Единственное, что вызвало недовольство, — так это неожиданное и быстрое поглощение учрежденного Эймаром братства орденом доминиканцев, произошедшее по распоряжению Папы Римского. Многие феодалы, доверившие свои фамильные часовни братьям Порога, настороженно отнеслись к внезапному проникновению инквизиции в самое сердце их земель, и некоторые из них отказали в аккредитации направленным к ним священникам. Наблюдая подобные инциденты, происходившие в различных местах Франции, Энгерран убедился в том, что французская знать враждебно относится к институту священников. Младшие дети в семьях феодалов уже не направлялись на обучение ни в семинарии, ни в монастыри. Росла неприязнь к церковным иерархам и вообще к священникам: негодование вызывали их нравы, проводимая ими политика, их козни и интриги. Энгеррану не раз довелось слышать возмущенные заявления: Рим — это уже не Церковь, а дворец Латран! Церковь — это уже не Христос, а Папа Римский!

Теперь Энгерран лучше понимал, почему Артемидор прибег к закулисным махинациям и почему он жаловался на сопротивление со стороны французских феодалов, особенно в таком щепетильном вопросе, как приобретение земельных владений.

Энгерран приехал в крепость Бель-Фёй, где проводил зиму Арман де Болье. Де Болье был так же, как и Энгерран, знатным рыцарем, воспитанным в духе святого Бернара, то есть человеком, готовым с оружием в руках, не щадя своей жизни, бороться за веру Христову.

Римская канцелярия в своих секретных инструкциях дала Энгеррану указание приобрести земли де Болье в Арьеже. Дю Гран-Селье и сейчас рассчитывал, что его репутация и предоставленное в его распоряжение золото помогут провернуть это дело.

— Я получил письмо с твоим предложением, — сказал де Болье Энгеррану.

Они сидели вдвоем в большом каменном зале, обогреваемом горевшими в очаге поленьями. Де Болье был немного моложе, чем дю Гран-Селье. На нем было одеяние гранатового цвета, украшенное вышивкой, и шляпа из расшитой золотом материи. Своим внешним видом этот человек явно отличался от тех стесненных в деньгах землевладельцев, с которыми прежде сталкивался Энгерран.

— Я весьма польщен тем, что ты интересуешься моими скромными владениями, расположенными на юге королевства, — сказал де Болье. — Польщен и удивлен.

Энгерран начал, как обычно, рассказывать о своих финансовых планах и стремлении расширить земельные владения своей семьи. Его репутация не позволяла никому хотя бы на миг усомниться в искренности его намерений.

— Цена, которую ты мне предлагаешь, явно превышает то, на что я мог бы рассчитывать, — де Болье явно решил говорить откровенно. — У меня нет необходимости срочно продавать эти земли, но я никогда не уклоняюсь от сделки, если она выгодна.

Энгерран подумал, что его усилия и здесь увенчались успехом.

— Однако, — продолжал де Болье, — ты не можешь не знать, что мое имение в силу родственных связей должно рано или поздно перейти к моей старшей дочери Маноне де Болье, которая недавно была обещана в жены одному из племянников короля.

Дю Гран-Селье не знал об этом.

— Мои владения, которым в силу вышесказанного надлежит стать собственностью французской короны, в настоящее время инспектируются как приданое, предназначенное для отпрыска королевской семьи.

В полученных Энгерраном письменных инструкциях папской канцелярии ничего не говорилось об этом намечающемся союзе.

— Я сообщил о твоем предложении сенешалю, [60] Сенешаль — королевский чиновник, глава судебно-административного округа во Франции. — продолжал де Болье. — Ты ведь понимаешь, что я не мог дать тебе ответ, не поставив в известность своего будущего зятя…

Старому воину вдруг стало не по себе. Он почувствовал, что дело принимает очень опасный оборот.

— …Затем я узнал, что за последние несколько недель ты сделал уже множество подобных приобретений. Твои дела меня не касаются, но они заинтересовали кое-кого из влиятельных людей в Лувре. Эти придворные слухи ничего не значат для таких людей, как мы с тобой. Однако тобой заинтересовались и королевские чиновники, занимающиеся сбором налогов. Ты же знаешь, как остро воспринимает наш король информацию о проблемах со сбором податей и пополнением его казны. То золото, которое ты, по слухам, щедро расходовал этой зимой, прошло, по-видимому, мимо рук короля. Поэтому завтра в Бель-Фёй прибывает сенешаль Ремон де Монтаг. Он просит тебя дождаться его приезда, чтобы он мог задать тебе кое-какие вопросы.