Иван Погонин - Экспедиция в рай

– Лихой малый. Заходи, я сейчас дверь отопру.

В четыре часа утра избу покинули двое мужчин с заплечными мешками и огородом вышли к лесу.

– Все, Совдепия, – сказал проводник, снял кепку и вытер потный лоб. – Сейчас вот по этой стежке пойдешь, она к Любятину выведет, там дружок мой тебя встретит и дальше поведет. Давай обещанное!

Наумов достал из кармана несколько купюр, отдал проводнику, пожал ему руку и зашагал в указанном направлении.

Через час стало светать, лес поредел. Сашка шел крадучись, стараясь ступать как можно тише, прислушивался к каждому шороху, но засаду все равно не заметил.

– Стой, кто идет! – раздался справа грозный оклик. – Руки вверх!

Команда сопровождалась клацаньем нескольких затворов. Сашка проворно вздернул руки:

– Не стреляйте, товарищи, свой я!

– Сейчас посмотрим, какой ты свой! – На тропинку вышел молодой парень в фуражке с зеленой тульей, золотыми буквами «ПГПУ» на петлицах и двумя красными треугольниками под звездой на рукавах. – Документы!

Из кустов показалось еще двое бойцов с винтовками наперевес.

– Вот, пожалуйте-с. – Наумов судорожно достал из кармана пиджака и протянул пограничнику свой эстонский паспорт. Тот взял его и внимательно перелистал.

– А где виза? Где штамп о пересечении границы?

– Нет у меня визы! Я убежал из Эстонии, не могу больше терпеть гнет буржуазии. Совсем нам, пролетариям, они там на шею сели, товарищи, сил больше нет никаких! Хочу стать советским гражданином!

– Высокое право именоваться гражданином СССР надо заслужить! Да и кто тебя знает, пролетарий ты или совсем наоборот? Может, ты полицейский переодетый?

– Да вы что, братцы! Разве я похож на лягаша!

– Империалистические шпионы нынче хитрые, так маскируются под простого человека, что сразу и не узнаешь. Поэтому мы тебя сейчас отведем в комендатуру, а оттуда тебя отправят в Псков, на проверку. Ну а псковские товарищи разберутся, врешь ты или нет, там такие спецы сидят, что от них ничего не скроешь. Ну-ка скинь мешочек, я тебя обыщу.

– А нельзя ли без проверки? Мне бы не хотелось понапрасну время терять, я желаю сразу к труду приступить на пользу новой родины. Может, договоримся?

– Это каким же образом?

– Я беспокойство ваше готов компенсировать. Например – двадцатью червонцами.

– Ого! Да ты богач! Только это тебе не твоя буржуазная Эстония, это Страна Советов, здесь не продаются и не покупаются! Снимай мешок!

– Сто червонцев, ребята!

– Снимай, я сказал!

– Двести! – крикнул Сашка.

Пограничник внезапно ударил его кулаком в челюсть, Сашка упал и потерял сознание. Помкомвзвода стащил с Наумова мешок, быстро развязал его и высыпал содержимое прямо на траву. Он брезгливо ощупал нижнее белье, сунул к себе в карман серебряный портсигар, кинул одному из пограничников кожаный чехол с бритвой. Потом принялся обыскивать Наумова. Деньги были зашиты в широкий кожаный пояс, и пограничник нащупал их почти сразу. Он достал из-за голенища сапога нож, разрезал пояс, вытащил его из-под Сашки, вспорол и присвистнул:

– Вот повезло, так повезло!

– Погодь, Сева, может быть, это Опасного человек? – засомневался один из красноармейцев – рябой детина двухметрового роста.

– Нет, не похож он на контрабандиста, да и Опасный нам бы про него сказал. Это обыкновенный перебежчик.

– Что делать с ним будем?

– Денег слишком много, он обязательно про них запоет. Надо его кончать… Поднимите-ка его, ребята, да прислоните вон к той сосенке.

– Зачем мне напрягаться, тушу его волочить, давай я его лежачего штыком приколю! – сказал рябой.

– Дурак ты, Соловей! В прошлом году, когда ты еще мамкины пирожки на гражданке лопал, один старшина тоже поленился и пристрелил одного, когда тот лежал. Так следователь с доктором это мигом определили и поехал старшина не домой, а по этапу. Подымай, я сказал!

Пограничники взяли Сашку под мышки, протащили пару метров и прислонили к сосне. Тот начал приходить в себя, застонал и открыл глаза.

Помкомвзвода не спеша поднял револьвер, прицелился и всадил Наумову пулю точно в сердце.

В половине одиннадцатого Кунцевич поднялся из-за стола и стал прощаться.

– Оставайтесь у нас, Мечислав Николаевич! – упрашивала Настя. – Авось место есть – я вам в Ванькиной комнате постелю, а сын с нами поспит.

– Ну зачем же я буду вас стеснять? Я снял хороший номер в «Петербурге», что же, он будет пустым стоять, а вы с большим мальчишкой в одной кровати спать? Я к вам завтра наведаюсь.