Оливер Пёцш - Дочь палача и Совет двенадцати

Магдалена улыбнулась, но ладони ее сжались в кулаки. Оставалось только молиться, чтобы Симон ничего не узнал.

Фронвизер стоял перед больницей Святого Духа и нервно мял в руках свернутые страницы своего трактата.

Прошлой ночью он едва сомкнул глаза – вечер оказался слишком богатым на впечатления. Они с Петером побывали в опере, увидели настоящий оркестр, кулисы, певцов… И посреди этого великолепия собрались придворные, патриции и сам курфюрст со своим семейством! Их словно впустили в другую вселенную – и грубо выставили, когда карета доставила их обратно в грязный Ангерфиртель. По крайней мере, ему и Петеру разрешили оставить одолженные наряды. Должно быть, курьер, проводивший их до палаческого дома, предполагал, что их еще не раз пригласят ко двору. Во всяком случае, Петера. Мальчику действительно разрешили сидеть в одной ложе с самим кронпринцем. Еще в карете Петер с восторгом все рассказал. Вот и сегодня ему позволили поиграть в дворцовом саду.

Но мысли о Магдалене омрачали радость Симона. Пока они с Петером в богатых нарядах слушали итальянские арии, Магдалена осталась ночевать на мануфактуре. Она прислала к ним мальчишку с сообщением – должно быть, надеялась выяснить еще что-нибудь.

Симон был рад, что Вальбурга с Барбарой присматривали за Софией и за ребятами. Это позволило ему принять приглашение доктора Гайгера и отправиться в больницу Святого Духа. Сегодня он обязательно получит возможность поговорить с Гайгером о своем трактате. Вообще-то ему следовало разыскивать придворную таксу, но Симон старался об этом не думать…

Больница располагалась за церковью Святого Петра и с южной стороны примыкала к городской стене. Подобные заведения существовали повсеместно, обычно туда помещали стариков и больных. В Шонгау тоже была такая лечебница, и Фронвизер примерно представлял, как может выглядеть такое строение. Поэтому, когда перед ним раскинулась целая деревня, удивлению не было предела. Более того, больница Святого Духа представляла собой целый город в городе.

Сразу за воротами начинался настоящий лабиринт из проулков, домов, хозяйственных построек и дворов. Здесь даже протекал небольшой ручей, в садках плавали сонные от холода форели. Чуть дальше виднелась церковь. Симон прошел мимо пивоварни, пекарни и кузницы, но так и не мог понять, где ему искать доктора Гайгера. Должна же где-то здесь быть лечебница?

В конце концов лекарь решил кого-нибудь расспросить. Мимо как раз проходил старик и тянул за собой упирающуюся корову.

– Доктор, хм… – Старик задумчиво почесал нос. – В последний раз я видел его в сиротском доме. Попробуйте там поискать.

– И как мне пройти в этот сиротский дом? – спросил Симон.

Старик ухмыльнулся.

– Проще всего идти на крики.

Он показал на приземистое строение справа, откуда действительно доносился рев младенцев. Фронвизер спешно двинулся к нему, вошел – и его сразу поглотили шум и зловоние. Он насчитал по меньшей мере два десятка детей, в большинстве своем совсем еще маленьких, лежавших в колыбельках. Пеленки у них были грязные, лица худые и красные от крика. Должно быть, младенцы здорово проголодались. Еще несколько ребят постарше сидели за столом посреди комнаты, и сердитая на вид нянька раскладывала кашу по тарелкам. Увидев Симона, она посмотрела на него, как на вора.

– Эй, а вы что тут забыли? – проговорила женщина сквозь зубы, которых осталось не так уж и много. – Вы крестник или просто принесли еще одного крикуна? Где, по-вашему, мне их всех разместить?

– Всё в порядке, Марта, – послышался голос из глубины комнаты, от недостатка окон погруженного во мрак. – Этот господин пришел ко мне. Я прав?

Симон обрадовался – он действительно разыскал Малахию Гайгера. Как и накануне, доктор был в простой черной мантии, борода аккуратно подстрижена, правый глаз странно увеличен. Симон присмотрелся – и лишь тогда понял, что это из-за монокля. Гайгер с улыбкой снял его.

– Я ношу монокль в основном потому, что детям нравится, – объяснил он, протягивая руку. – Как уж там ваше имя, любезный коллега?

– Э… Фронвизер. До… Доктор Фронвизер из Шонгау, – пробормотал Симон. Ему не верилось, что прославленный врач назвал его коллегой.

– Мне понравилось ваше вчерашнее заключение, – продолжал Гайгер. – Коротко и правдиво, как и должно быть. Жаль, что наш разговор вышел таким коротким… Но казначею Пфунднеру действительно приходится нелегко с женой. Не принимайте близко к сердцу его грубое обращение. Следует отдать ему должное – хотя бы за его умения на посту казначея. Он многое сделал для этого города, – доктор пожал плечами. – А вот в качестве супруга он вряд ли заслуживает такой похвалы.