Антон Чижъ - Аромат крови

Тщательный осмотр в подворотне обнаружил только засохший лед. Следов – никаких. Городовой, неторопливо добравшись, уверял, что барышня лежала вдоль стены, головой к переулку, а ногами во двор. Но показать наглядно на себе отказался. Оставалось вообразить.

– Что здесь? – спросил Родион, кивая на трехэтажное строение.

– Доходный дом, что ж еще…

– Со стороны набережной Фонтанки концертный зал «Помпеи»?

– Так точно. Тылом в этот двор выходит…

Повернув назад, Ванзаров снова опередил городового, как призовая лошадь ишака. Кажется, возвращению его было радо только одно живое существо. За парадный подъезд соседнего дома прятался Николя Гривцов. Юный чиновник так вытягивал шею, стараясь проникнуть на место преступления, что грозил потерять фуражку. Мальчишка был подозван пальчиком. Отведя его в сторону, Родион дал поручение: разбиться, но разыскать любую афишную тумбу и кое-что проверить в афишах. В отличие от городовых, Николя бросился выполнять указание бегом и с удовольствием. Вот бы так все в полиции старались… Ну, да что напрасно мечтать.

Работа логики требовала глубокого вздоха, чтобы унять расшалившиеся страсти. Медленно втянув морозный воздух, Ванзаров закашлялся. Тонкое обоняние уловило омерзительный запах, какой могут издавать посланники преисподней на земле, а именно сигарки никарагуанского табака. Курить их хватало мужества лишь избранным, а запах не выдерживал, кажется, никто. От этой вони падали в обморок лошади и барышни, а бездомные собаки бросались под нож мясника. Ну, или что-то вроде того… Среди знакомых Родиона курил их только один человек, который был нужнее всего именно сейчас: великий и ужасный Лебедев. Главный эксперт и криминалист достиг такой непогрешимой репутации, что одно его появление на происшествии обещало победу. И ведь еще недавно их связывало с Ванзаровым что-то вроде дружбы. Впрочем, не будем о грустном…

Величественная фигура с сигаркой возвышалась на фоне подворотни. Городовые жались в сторонку, вежливо прикрывая носы ладошками.

– О, ваше превосходительство великий сыщик, – провозгласил Лебедев без всякой радости и даже цинично не вынул сигарку из зубов.

– Добрый день или вечер, Аполлон Григорьевич, счастлив вас видеть, – покорно ответил Родион и даже взгляд опустил, как покорная овечка.

– А вот я несчастлив созерцать вашу негодную личность, да! – прогремел глас, так что переулок содрогнулся. – Если бы не приказ Вендорфа, с места бы не сдвинулся. Только ради вас. Так и знайте.

Городовые одобрительно захихикали.

– Молчать! – рявкнул Лебедев. – Это вас не касается.

Набравшись смелости, Родион приблизился к грозному коллеге, но руки подавать не посмел. Его физиономия была рассмотрена и критически оценена:

– Что это вы выглядите как жертва научного эксперимента? Помирать собрались?

– Страдаю от любви.

– Вы?! От любви?! Хо-хо. У вас же ничего человеческого, одна логика. Такой любить не может. Сухарь. Да еще и жулик.

– Аполлон Григорьевич, помогите, мне очень трудно, – тихо проговорил сухарь и жулик. – И нужна ваша помощь…

– Вот как? Ладно, даю последний шанс: рассказывайте, чем закончилось дело бильярдиста, и так и быть – будете прощены.

– Не могу. Это не мой секрет, уже сколько раз повторял вам, поймите. Я слово дал.

– Ах, вот как?! – опять взревел Лебедев и швырнул об лед сигарку, так что городовые в ужасе посторонились. – Значит, лучший друг должен два месяца разрываться от любопытства, а вы слово дали? И кому же?

– Вы прекрасно знаете…

– Ну, раз так… – грозно начал великий Аполлон.

Родион зажмурился, ожидая проклятий и разрыва дружбы уже навечно.

– …тогда примите мое уважение вашей стойкости. Такое не часто встретишь. И вообще, идите-ка сюда, обниму вас, соскучился ужасно. Столько не общаться с умным человеком – это пытка, да.

Трогательная сцена объятий произошла на виду городовых. Впрочем, восстановлению суровой мужской дружбы такие мелочи – не помеха. Но какое неописуемое счастье испытал Родион! Столько переживаний и мук, столько страхов. И все закончилось. Необъяснимое облегчение. И как вовремя. Теперь у логики есть надежная опора. Научная и точная.

Отстранив упитанное тело, которое еле дышало после стальных объятий, Лебедев строго спросил:

– В самом деле, Ванзаров, выглядите чуть лучше трупа. Совсем доходяга. Что с вами?

– После, ерунда, давайте займемся, мало времени…

– Деловой вы наш. Ну, давайте… Брезент поднять, фонари включить! – последовал грозный окрик.