Антон Чижъ: Аромат крови

Коля преданно закивал, но тут же выпалил:

– А это правда, что о вас говорят, господин Ванзаров?

– Смотря что…

– У нас в участке шепчутся, что вы хитрый и коварный, как змей, пользуетесь покровительством начальства и темных потусторонних сил, отчего раскрываете все преступления. У вас имеется волшебный амулет на удачу, который в детстве вам подарила то ли ведьма, то ли цыганка. Поэтому вам всегда везет, но за это придется расплачиваться в загробном мире. А еще у вас усы заговоренные.

Слава пришла внезапно. До какой же околесицы умеют договориться полицейские сплетники, хуже женщин, честное слово. Даже усов не пожалели. Хотя такой роскошной растительности отлива воронова крыла можно обзавидоваться, это правда. Вот, например, у Коли под носом жалкие травинки пробиваются.

Ванзаров сбил морозную крошку с волшебных усов.

– Удача сыщ… тьфу ты, чиновника полиции – его разум. И только.

Открытие огорчило. Николя так надеялся прикоснуться к таинственному амулету, если уж к трупам не дают. А тут – разум. Ничего интересного.

– Благодарю. Постараюсь запомнить.

– Могу просить вас об одолжении?

Разумеется, Коля горячо согласился быть полезным в чем мог.

– Опишите, что там происходит. Может, заметили что-то любопытное?

Как ни пыжился юный чиновник, как ни тер замерзший лоб, но ничего толкового припомнить не мог.

– Кажется, про вас что-то говорили…

– Опять магические силы?

– Нет, как-то странно, вроде: «Вот уж попался». Эх, ничего-то я не знаю. Отослали меня. Простите…

С горя юный чиновник закрылся накидкой и затих. А Ванзаров не счел нужным копаться в мелких глупостях и отдался мрачной задумчивости.

Свернув с Пантелеймоновской улицы, пролетка встала. Кучер, он же городовой, оборотился к пассажирам, одарив многозначительным взглядом, потерял всякий интерес к их дальнейшей судьбе. Дескать, идите куда хотите. Но место назначения казалось сомнительным. Косой переулок находился вблизи главных проспектов, но праздничной суетой его обделили, как бедного родственника угощением на богатой свадьбе. Не хлопали гирлянды праздничных флажков, не играла иллюминация, да и вообще казалось, что переулок не имеет к грядущим радостям никакого отношения. Парочка хилых газовых фонарей еле-еле разгоняла вечернюю муть. Но и этого было достаточно, чтобы ясно разглядеть совершенно пустые тротуары. Ничто не указывало, что где-то здесь произошло серьезное преступление. Не было толпы зевак, которых отгоняли городовые, фотограф не сверкал вспышкой магния на высоченной треноге, не расхаживали следователи в поисках очевидцев или свидетелей. Сонная дремота тихого угла, и только.

Шутки часто скрашивали серые будни чиновников полиции. Ванзаров имел счастье в этом убедиться неоднократно. Все указывало на то, что нынче розыгрыш удался как нельзя лучше. Коллежский секретарь глянул на мальчишку со всей строгостью старшего по чину. Николя вылез из теплого укрытия, осмотрелся и растерянно пробормотал:

– Ничего не понимаю. Не мог же я перепутать, мне четко приказали доставить сюда. Честное слово, господин Ванзаров…

Внезапно от стены отделилась темная фигура и, придерживая шашку, устремилась к пролетке. Подбежавший городовой небрежно козырнул, пригласив гостя следовать за ним.

– Рад был знакомству! – крикнул вслед Николя с тайной надеждой, какую могут выдумать только мальчишки, рвущиеся к подвигам и свершениям.

В крохотном проулке меж неплотно выстроенных домов втиснулась карета с наглухо занавешенными окнами без украшений и резных гербов. Незаметная и скромная, как и полагается служебному экипажу серьезного департамента. Осоловевшие лошади вздрагивали под инеем и громко фыркали. Промерзший кучер закутался в шубу так, что носа не видно. Давно ждут.

Городовой деликатно стукнул в дверцу, блестящую черным лаком, и предложил руку. Но Ванзаров осилил кованые ступеньки без посторонней помощи. Еще чего не хватало!

Внутренность, обитую серой материей, освещал керосиновый светильник, засунутый под самый потолок. Стараясь не задеть полковничьей шинели, Ванзаров пробрался на свободный диванчик, поздоровался, но шляпу снимать не рискнул, чтобы не угодить локтем в начальство.

– Где вас носит? – строго спросил Вендорф вместо приветствия. В такой холод невежливо заставлять ждать любого, а господина полицеймейстера как лицо, наделенное властью, тем более. И властью немалой. Начальник 1-го отделения командовал одной четвертью из сорока двух участков Петербурга. Трем другим полицеймейстерам принадлежали остальные. Выше их в служебной иерархии полиции восседали только градоначальник и директор Департамента полиции.