Иван Погонин - По следам фальшивых денег

– Кто жалуется? Косорылов? Да я ему и впрямь рыло скривлю!

– Извольте проехать в участок, господин пристав ждут-с.

– В участок? Да ты в своем ли уме, околоточный? Если у пристава ко мне вопросы, пусть он ко мне и идет, а мне в участке делать нечего.

– Я человек маленький, господин Копытин, а только пристав мне приказал непременно вас к нему доставить. Его благородие мне так и сказали: «Начнет господин Копытин ругаться, так ты, Вдовин, его ругани не бойся, а в участок непременно доставь». Так что, честью прошу, будьте любезны – в участок.

– Как фамилия пристава?

– Таманов.

– Так передай своему приставу, что завтра вы с ним будете себе место искать. И не найдете никогда. Не поеду в участок, уйди от греха от машины. Эй, Иса!

Один из ингушей спрыгнул с коня и не спеша пошел в сторону надзирателя. Но Вдовин, к удивлению миллионщика, не ретировался, а вытащил из кобуры револьвер и засвистел в свисток. Тут же послышался цокот копыт, и купец увидел, что со всех сторон к автомобилю скачут казаки. Ингуши вытащили из чересседельных сумок свои карабины. Обстановка на пристани накалилась.

– И охота вам, господин Копытин, из-за пустяков дело до стрельбы доводить? – Лицо околоточного было белее его летнего кителя. – Нет бы ладком да рядком в участок проехали, разобрались бы по-хорошему, а вы эвон что устроили!

Копытин же был красным как рак.

– Я тебя со свету сживу. А пристава твоего… Я даже не знаю, что я с ним сделаю… Поехали, куда там тебе надо!

– Вот сразу бы так. Только сначала ингуши ваши пусть разоружатся и казакам оружие передадут. А я в автомобиль ваш сяду, чтобы вы по дороге не передумали и домой не свернули.

– Не боись! Не сверну. Я очень хочу твоего пристава увидеть и сказать ему кое-что. Ингуши мои своего оружия не отдадут, они сзади поедут. А ты садись, садись.

– Это как же, не отдадут, Иван Павлович? Они что, властям будут сопротивляться?

Копытин обернулся на голос. У автомобиля стоял чиновник в мундире с петлицами помощника полицмейстера и с погонами коллежского регистратора [37]. Грудь полицейского украшали Владимир четвертой степени, три знака отличия военного ордена и аннинская медаль. Казаки окружили машину полукольцом, направив на купца и его нукеров стволы карабинов. Иван Павлович глянул на своих ингушей, не опускавших оружия, на секунду задумался, потом плюнул и приказал им опустить винтовки.

Особняк Копытина находился в самом центре города – на углу Графской и Зейской – и представлял собой двухэтажный каменный дом, со всех сторон окруженный глухим деревянным забором в сажень высотой. Дворник, увидев хозяйскую машину, сноровисто распахнул ворота, и автомобиль шустро вкатился во двор. Вот только вылез из него не хозяин – с шоферского места выпрыгнул субтильный молодой человек в хорошем костюме и шляпе, а с заднего сиденья – околоточный и полицейский чиновник. Околоточный бросился к оторопевшему дворнику и, пригрозив ему револьвером, велел не закрывать ворота. Во двор влетел конный отряд из десятка казаков, за ними вбежали несколько мужчин в партикулярном платье. Казаки оцепили дом, а полицейские и люди в штатском бросились внутрь помещения.

Саянину они нашли на втором этаже – экс-певица сидела на плюшевом диване у ломберного стола и держала дымящуюся чашку кофе. На столике стояла машинка для лото, лежали карточки и фишки.

– Добрый день, мадам, разрешите представиться – начальник сыскного отделения коллежский регистратор Колмаков. А где же ваш партнер по игре?

Не успел Лука Дмитриевич закончить фразу, как с улицы послышался винтовочный выстрел, потом еще один, потом еще. Сыщики бросились к окнам.

– Что там у вас? – крикнул коллежский регистратор, наполовину высунувшись из окна.

– Кажись, убег, ваше благородие, – ответил снизу казачий приказный. – Мишке прямо на голову свалился, потом через забор сиганул, и нет его.

– У, олухи! – зарычал Колмаков. – Неужели не зацепили?

– А Бог его знает! Можа, зацепили, а можа, нет. Ловок он, черт. – Приказный говорил совершенно спокойным и безразличным голосом. Результаты полицейской операции казачков волновали мало.

По ту сторону забора нашли кровавые пятна, видимо, чья-то пуля все-таки достигла цели. Чемодан с нереализованными фальшивыми сторублевками хозяин далеко не прятал – он лежал под его кроватью. Видимо, за полгода, прошедшие с момента задержания Дунаевского, Копытин совершенно успокоился. По этой же причине с лесной заимки в Благовещенск вернулась и Саянина. А убежавшим от казаков неизвестным мог быть только Давид Абрамович Рохлин.