Дэвид Дикинсон: Ад в тихой обители

— Мертв, разумеется, — сказал он Пауэрскорту и шефу полиции. — Дай Бог, чтоб это был последний.

— Он последний, — тихо промолвил Пауэрскорт, угрюмо глядя на синий плащ, укрывший разбитое тело декана. — На этом все.

Письмо декана занимало три страницы. Пауэрскорт нашел адресованный себе конверт на столе в кабинете автора письма. Ровным красивым почерком Амброз Корнуоллис Талбот писал о своем разочаровании в англиканской церкви — глубоком разочаровании, постепенно перешедшем в ненависть. Он говорил о церкви, которая отказалась от религии ради комфорта, от постижения трудных истин Христовой веры ради барской жизни ложных блюстителей веры подле Домов Господних. Об этих, носящих наименования храмов, холодных учреждениях, что недаром так редки в больших городах, где должны служить опорой и прибежищем для тысяч обездоленных, зато повсюду в тихих и уютных, приятных для проживания бездушных пастырей сельских уголках. Он говорил об англиканской церкви, сводящей все к предельно убогим обрядам, с общим бормотанием пронумерованных, расписанных по нотам молитв из сборника Томаса Кранмера [67] Томас Кранмер (1489–1556) — архиепископ Кентерберийский, богослов-протестант, составивший обрядовые книги англиканства. и ласкающей слух старинной хоральной музыкой. Но церковь не для меломанов и любителей старинной словесности. Церковь призвана смотреть в лицо проблемам Божьего люда и ежедневно находить живое, самое необходимое сегодня евангельское слово. Декан рассказывал о собственном опыте приобщения к Господу жителей трущобного района лондонских доков, когда его вера настолько пошатнулась и личный душевный кризис достиг такой степени, что ему предписали санаторный покой в тишайшем Комптоне. Девять лет назад, по примеру епископа Мортона он принял католичество. И когда у епископа, глубочайшего знатока истории религии, явилась мысль приурочить к тысячелетнему юбилею собора возвращение древнему храму исконного исповедания, он, декан, простой труженик во славу веры Иисусовой, взялся это организовать. Осторожно и тайно вербовались новообращенные. Переговоры с Римом были поручены архидиакону (из уважения к его страстному католичеству пришлось пойти на страшный риск, позволив ему регулярно ездить в часовню Мэлбери-Клинтон на мессы — без этого утешения он просто не мог существовать). Семь лет назад все три руководителя Комптонского собора стали членами «Civitas Dei». Относительно двух внезапно исчезнувших в прошлом году певчих в письме пояснялось: после того, как они узнали про тайные архидиаконские мессы, декан снабдил их полугодовым жалованьем и отправил в Канаду.

Пауэрскорту очень хотелось бы получить более подробную информацию о загадочной «Civitas Dei», но, разумеется, откровенности от ее секретного агента ждать не приходилось.

Декан писал и про то, сколь ничтожно значение отдельных смертных жизней в сравнении со славой и громадным резонансом такого события, как восстановление праведной веры в знаменитом храме, отнятом Реформацией. Неустанно молясь о том, чтобы пасхальный юбилей прогремел набатом, триумфальным зовом к массовому возвращению британцев к престолу святой апостольской католической церкви, он почел своим долгом устранять всех, мешавших исполнению плана, и действовал тут абсолютно самостоятельно, на свой страх и риск.

Джон Юстас передумал и отказался съездить в Ватикан для принятия католического сана. Артур Рад чересчур активно стал высказывать свои сомнения в дневниках, сгоревших вместе с ним. Эдвард Гиллеспи предлагал товарищам пойти к Пауэрскорту, рассказать о готовящемся заговоре. И эти смерти, пояснял декан, должны были стать эхом комптонских казней при ликвидации монастыря, мемориалом героям-католикам, погибшим за настоящую религию. Правда, напоминал автор письма, как современник иной, более мягкой эпохи, он все-таки милосердно умерщвлял своих жертв перед сожжением или расчленением. И он ни о чем не жалеет, будучи слугой высочайшей Истины, учеником великих учителей и скромным исполнителем величайшей задачи.

Завершалось послание цитатой. Многие годы, писал автор письма Пауэрскорту, его вдохновляли слова Томаса Бабингтона Маколея [68] Томас Бабингтон Маколей (1800–1859) — английский историк и политический деятель. : «У католической церкви все еще есть силы посылать в самые отдаленные края земли миссионеров столь же фанатичных, как те, что когда-то приплыли от Римского Папы в Кент с архиепископом Августином, у нее еще есть отвага гордо стоять перед враждебными владыками, как она стояла когда-то перед Атиллой. Эта церковь была величава и могуча намного раньше, чем саксы высадились в Британии или франки перешли Рейн; она неколебимо стояла, когда в Антиохии цвело античное красноречие, а в храмах Мекки еще поклонялись идолам. И она будет по-прежнему могуча, когда какой-нибудь приезжий из Новой Зеландии, посетив заброшенный край, взберется на развалины Лондонского моста, чтобы зарисовать в альбом ветхие и замшевшие руины собора Святого Павла» [69] Центральный (англиканский) собор в Лондоне. .