Роберт ван Гулик - Ожерелье и тыква-горлянка

— Вытаскивайте! — зашипела Папоротник.

Медленно вытягивая леску, судья увидел на поверхности крупного окуня. Свесившись за борт, он схватил трепыхающуюся рыбу и бросил ее в корзинку.

— Ловко сделано! А теперь смотрите на меня! — Она уставилась на поплавок. Лицо ее пылало, прядь блестящих волос, выбившаяся из-под шляпы, развевалась на ветерке.

Судье захотелось вернуться к южному берегу, сойти на сушу и выяснить, нет ли там где-нибудь прохода, но было бы слишком жестоко оторвать девушку от рыбалки. Он забросил короткую леску и снова начал перебирать в уме возможные варианты. Его с самого начала поразили следы чудовищных пыток на теле счетовода. Теперь он, кажется, понял, почему истязали молодого человека. Голос Папоротника прервал его размышления:

— Что-то совсем не клюет. Скажите, сколько у вас жен?

— Три.

— А ваша первая жена — приятная женщина?

— Да. У меня счастливая и дружная семья, и я очень этому рад.

— Такой известный врач, как вы, должен иметь четырех жен. Четные числа приносят счастье! А счастье, я думаю…

Она дернула леску и вытащила рыбу поменьше. Наступило молчание. Папоротник пристально следила за леской, судья погрузился в свои мысли. После того как девушка поймала еще одного, довольно большого окуня, судья сказал:

— У меня затекли ноги. Поработаю-ка я веслом! Мне уже много лет не приходилось грести.

— Хорошо. Если только вы не перевернете лодку!

Она перебралась на нос, он — на корму. Лодка закачалась, и, чтобы уравновесить ее, судье пришлось обнять девушку за плечи.

— С вами очень хорошо! — прошептала она.

Судья Ди поспешно схватил длинное весло. Он опустился на колени и подгреб немного выше по течению, чтобы девушка могла поднять якорь. Затем направил лодку прочь от берега. Дело пошло неплохо, однако, стоя „на коленях, ему приходилось действовать только руками. Почувствовав пульсирующую боль в ране, судья попытался встать на ноги, но лодка угрожающе закачалась. Девушка разразилась смехом.

— Ну что ж, я справлюсь и так, не вставая, — сказал он сухо.

— Куда это вы направляетесь?

— Я хотел бы сойти на берег. В кустах, возможно, растут лекарственные травы. Вы не против?

— Нет. Но вы всякий раз будете попадать в маленькие бухточки: здесь нет проходов.

— В таком случае я направляюсь обратно к причалу. Это несложно: мне будет помогать течение.

Вскоре, однако, он понял, что сказать легче, чем сделать. К этому времени движение на реке стало оживленным, и судье стоило немалых усилий избегать столкновений с другими лодками. Краем уха он прислушивался к радостной болтовне девушки. И внезапно перебил ее, задав вопрос:

— Обыскал? Кто кого обыскал?

— Да дядюшка. Он, скорее всего, обыскал флигель, в котором жил Тай Мин. Когда я делала уборку сегодня утром, то заметила, что в комнате все очень тщательно перерыто! Уж не знаю, что дядюшка надеялся там найти! Давайте я возьму весло, вы не сможете пришвартоваться.

Они расстались на причале. Папоротник с корзинкой в руках отправилась по главной улице, напевая песенку. Судья Ди миновал рыбный рынок и зашел в первую же закусочную на пути. Он заказал большую миску лапши с молодыми ростками бамбука, торопливо выпил чашку чаю и вернулся в «Зимородок», мечтая попасть в баню.

Как он и предполагал, баня была пуста, поскольку наступило время обеда, даже банщика не было на месте. Растянувшись в бассейне, судья обдумывал, что же ему следует предпринять. Это будет выстрел с дальним прицелом, очень дальним. Его версия опирается только на два факта: первый — бедняга Тай Мин подвергся зверским пыткам, прежде чем был убит; второй — комната счетовода была обыскана. Все остальное — лишь догадки, основанные на знании таких злобных и жадных натур, как Лан Лю. Да, Ди пойдет на этот риск. Если его предположение окажется верным, то он тем самым преуспеет на первом этапе своего расследования. Если даже он и ошибается в догадках, то по крайней мере кое-кого напугает. А напуганные люди склонны делать серьезные ошибки.

Банщик пришел, когда судья Ди накладывал новую повязку на рану. Судья попросил его принести из своей комнаты чистые вещи и отдать грязное прачкам. Надев коричневое дорожное платье, выстиранное и выглаженное, он отправился в зал и поинтересовался у слуги, пообедал ли уже господин Лан. Слуга ответил утвердительно. Тогда судья вручил ему свою визитную карточку и попросил узнать у господина Лана, может ли тот уделить судье несколько минут.