Макс Коллинз - Неоновый мираж

– Он не... гангстер?

– Рита Хэйворт – не женщина? Я не думаю, что его присутствие здесь – хороший знак.

– Может быть, он приехал, чтобы продемонстрировать ему свою поддержку?

– Я так не думаю. Я не думаю, что у Бена осталось много времени, чтобы показать, что его комплекс – прибыльное предприятие. Он угрохал шесть миллионов долларов на «Фламинго», и в основном это деньги его партнеров из криминального мира. И я подозреваю, что ребята хотят увидеть, что их денежки дают отдачу, что он ведет дело к их полному удовлетворению.

– Ты думаешь, что этот... как его зовут?

– Лански.

– Ты думаешь, что именно по этой причине Лански находится здесь? Проверяет, насколько хорошо идут дела у Бена?

– Возможно. Возможно, он прибыл, чтобы предупредить его. Они партнеры. Старые партнеры.

– Ты говоришь все это так, словно... беспокоишься о Бене.

– Мне нравится этот парень. Не спрашивай меня почему. Хотя, как ни крути, он и убийца, и делец наркобизнеса, и, вдобавок ко всему, спит с моей бывшей девушкой. Я должен ненавидеть его.

Она чуть моргнула, когда я упомянул о «своей девушке», и сказала:

– Но ты этого не делаешь.

– Нет. Мне чем-то даже импонирует его упрямство. Возможно, ему удастся добиться успеха. Возможно. Но я не собираюсь ждать, чтобы увидеть это. Я буду в Чикаго прежде, чем ты сама дождешься этого.

– Я люблю его, Нат.

– Ты влюбляешься не в первый раз. Не так ли, малышка? Что касается меня, то у меня с этим посложнее.

– Я не собираюсь возвращаться в Чикаго вместе с тобой.

– Что ж, тогда послушай моего совета. Держись подальше от постели Сигела. Скажи ему, что будешь готова возобновить отношения, когда он вычеркнет из своей жизни Вирджинию Хилл. Скажи ему, что ты не хочешь играть роль ее заместительницы.

– Ты жесток.

– Не больше, чем ты. Но тебя это не заботит.

Делай, как я тебе говорю, и ты, возможно, кое-чего здесь достигнешь. Сигел, кажется, ценит тебя за твою голову – так же, как и за твое тело. Делай карьеру, если тебе так хочется. Только не витай в облаках, постарайся смотреть на вещи трезво.

– Почему ты... почему ты по-прежнему беспокоишься обо мне?

– Я и не думаю этого делать, – сказал я и пошел обратно в казино.

Там был Бен, и он чувствовал себя как рыба в воде. Он пожимал руки гостям (которые, кстати, не были в клетчатых рубашках), а рядом с ним была Вирджиния Хилл, выглядевшая великолепно в своем огненном ярко-оранжевом платье; ее шею украшало дорогое ожерелье из драгоценных камней. Она также чувствовала себя в своей стихии, как бы вернувшись к дням своей юности, когда исполняла роль царицы бала на разного рода приемах и презентациях. На время она забыла о своем отношении к «Фламинго». Сейчас это была красивая женщина, очаровательная, обаятельная и – сексуально привлекательная.

Я не стал подходить к ней. Я вновь увидел Лански, он разговаривал – на этот раз с Моу Седвэем.

Выпускники моей школы детективов сработали вполне профессионально. Они перехватили одну организованную команду карманников и двух воров-одиночек. Они следовали моему совету: не брать жуликов на месте преступления, пока те не покинут зал, чтобы избежать ненужного шума и скандала.

Как я и предполагал, толпа к утру рассосалась, отправившись туда, где можно было играть и пребывать круглосуточно. В основном, в свои отели.

Примерно около трех часов утра я нашел Сигела в маленькой конторе, примыкавшей к казино. Перед ним стояли коробки с деньгами. Он и главный крупье подсчитывали выручку. Увидев бледное лицо Сигела, я понял, что-то случилось.

– Это невозможно, – сказал он упавшим голосом.

Главный крупье пожал плечами.

– Я зайду позже, – сказал я. Сигел посмотрел на меня с таким выражением, как будто он не мог понять, где находится.

– Мы потеряли тридцать тысяч, – сказал он.

– Что? – сказал я.

– Мы в проигрыше. Как, черт возьми, казино может оказаться в проигрыше?

Я не знал.

Но меня это не удивило, ибо я сам видел, как Сигел вел дела в своем маленьком королевстве посреди пустыни.

– Не скажу, что здесь полно паломников, – заметил Джордж Рафт, прикуривая сигарету и поглядывая в зал казино из холла, где мы находились. Была пятница, раннее утро, и Рафт только что прибыл из Голливуда. Он приехал на своем блестящем никелем и голубой эмалью «кадиллаке». Правда, после семи часов езды по пустыне автомобиль покрылся пылью. На Рафте была темно-голубая тенниска и светло-голубая куртка. Он выглядел несколько уставшим.