Макс Коллинз - Неоновый мираж

– Доктор, – сказал Сигел, одаривая его своей лучезарной улыбкой, – огромное спасибо. Я теперь просто обязан пристроить к вашей больнице еще одно крыло.

Вирджиния Хилл, бледная, еще не пришедшая окончательно в себя, подняла глаза, и ее первые слова были: «Отдай им этот чертов „Фламинго“ в качестве нового корпуса. Давай, Бен, уедем отсюда, пока ты жив! Пока ты жив...» И она разрыдалась.

Он стал успокаивать ее, а мы с доктором и Чиком оставили их вдвоем.

Я сказал Чику:

– Они обручились?

Чик пожал плечами:

– Да, это не многие знают. Они сделали это, будучи в Мексике, не так давно.

– Почему они это скрывают?

– Они это не скрывают, но, я думаю, что некоторые из друзей Бена на востоке с неодобрением относятся к моей сестре.

– Черт, я всегда думал, что она поддерживает с ними тесные контакты.

– Это было до того, как она и Бен близко сошлись друг с другом. После этого она перестала поддерживать какие-либо деловые контакты с ними.

Через несколько минут из дверей больничной палаты вышел Сигел. Он улыбался. Его улыбка была какой-то беспокойной, и я не мог понять почему.

Потом мне стало все ясно.

– Нат, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты забрал свою маленькую девочку с собой.

– Мою маленькую девочку?

– Пегги Хоган. Ты знаешь, ей здесь не следует оставаться. Тэбби настроена против нее.

Эхо от наших голосов разносилось по коридору.

– Хорошо, – сказал я. – А что, если мисс Хоган не захочет уезжать?

– Я уже позаботился об этом. Тебе сейчас следует отправиться в «Ласт Фронтиер» и постучать ей в дверь.

– Но сейчас почти четыре часа утра, Бен.

– Делай, как я говорю, Нат. Она не спит. Я позвонил ей. – Он ухмыльнулся, как смущенный ребенок. – Тэбби сказала, чтобы я позвонил ей.

Но я не стал подниматься в номер Пег. Я отправился в свою комнату в «Ласт Фронтиер». У меня за этот вечер и без того было достаточно эмоциональных встрясок.

Я был уже под одеялом, готовым погрузиться в сон, несмотря на все происшедшее, как в дверь кто-то постучал. Я несколько мгновений лежал молча, глядя в потолок. В дверь опять постучали, еще раз и еще раз. Только после этого я выбрался из постели. Я был в одном нижнем белье. Впрочем, кому до этого было дело.

Я открыл дверь.

Она стояла на пороге с поцарапанным лицом, без следов какой-либо косметики, ее волосы не были прибраны. Она посмотрела на меня с выражением полной безысходности. Я не удержался и нежно прикоснулся к ее щеке.

– Мне очень жаль, Пег.

Она сказала, словно маленькая девочка:

– Ты заберешь меня домой, Нат?

– Конечно, милая.

Ее фиалковые глаза смотрели в никуда.

– Спасибо. Я очень благодарна тебе. Она повернулась, чтобы уйти. Ее походка была неверной. Я догнал ее. Я вышел в коридор в одном исподнем. Но кому было дело до нас в этот поздний, а может, ранний час.

– Ты в порядке?

– Не совсем, – ответила она тем же детским голосом.

Затем она схватила меня, прижалась к моей груди и заплакала. Заплакала!

Я довел ее до своей комнаты, посадил ее на край кровати, сел рядом, и она еще долго плакала, уткнувшись мне в плечо.

– Он... позвонил мне... и сказал, что между нами все кончено.

– Я знаю, – сказал я.

Она подняла на меня заплаканные глаза и спросила:

– Ты... ты знаешь?

Я коротко рассказал ей о том, что произошло с Вирджинией.

– Он... он звонил мне из ее больничной палаты?

– Да.

– И она была там?

– Безусловно.

– Ты знаешь, что он мне сказал?

– Нет.

– Он сказал, что она поставила его перед выбором – или она, или я. – Она проглотила слезы. – И он предпочел ее.

Я ничего не сказал.

– Как ты это воспринимаешь? – спросила она.

– Нормально, – ответил я. – Ведь они муж и жена.

В ее глазах сначала появилось удивление, а затем – гнев.

Я кивнул:

– Обручены. Они это сделали не так давно. В Мексике.

– Значит, я была... с женатым мужчиной? И даже не подозревала об этом?

– Именно так.

Она сидела и о чем-то думала. Затем она встала. Сбросила с себя халат. На ней была та самая ее коротенькая голубая ночнушка.

– Сними с себя все, – сказала она сквозь зубы.

– О'кей, – сказал я и сбросил с себя нижнее белье.

Она перешагнула через лежавший на полу халат. Ее тело было смуглым, за исключением двух белых полосок – тех мест, которые обычно закрывал ее купальник.

– Сделай это для меня, – сказала она, ложась на спину и раскрывая свои объятия.

Она хотела отомстить Сигелу. Я знал это.

Но я все равно сделал то, что она просила.