Петр Межирицкий - Читая маршала Жукова

Это были люди, а не государственные куклы. Ни в коем случае не винтики аппарата. Личности.

Но "… помимо главной, очевидной, безмерно страшной, но всем понятной и объяснимой беды, которая обрушилась на страну в июне сорок первого… помимо этой смертельной опасности существовала другая, дьявольская напасть, невидимая и вездесущая. Еще до того, как пришла явная и объяснимая драма, она высасывала из страны живительные соки, уносила, словно тать в нощи, людей, обезлюживала города и веси, иссушала плодородные нивы и напускала такого дурмана, что лютый враг казался людям самым дорогим и великим другом, а друзья - врагами народа." (Борис Панкин, "Четыре Я Константина Симонова")

С этим лютым врагом своего и всех других народов во главе страны и вступил советский народ в войну.

При блистательных тактиках Тухачевском и Уборевиче, при гениальных стратегах Якире и Блюхере Жуков был хотя и не сверкавшим выдумкой, но не лишенным дарования и отлично подготовленным генералом Красной Армии.

Чистка РККА сделала его единственным, сочетавшим мастерство и решительность.

Единственность сделала его гениальным.

Нападение на СССР сравнимо с попыткой убить спящего. Обсуждение моральности опустим, времена " Иду на вы " миновали.

Но государство - не человек. Спящий проснулся. Гитлер полагал, что СССР не успеет развернуться для эффективного сопротивления. Он худо рассчитал не свои силы, а природные условия. И противника. Не вождя -народ. Кроме того, в ходе военных действий он и сам поспособствовал тому, что противник пришел в себя.

Однако начало было ослепительно.

" В результате неожиданно быстрого захвата мостов создалась совершенно новая обстановка." - Таков первый день войны в оценке танкового генерала Германна Гота.

Перефразируется это легко: благодаря Сталину, переправа танковых колонн через приграничные водные преграды прошла так гладко, что возникли нежданные и многообещающие перспективы.

Новые историки в рвении любой ценой обелить вождя не гнушаются преданием памяти павших. Немцы считали даже убитых врагов, но особенно пленных: их надо было конвоировать и хоть как-то кормить. Три миллиона пленных к марту 1942 года новые истолковали как отказ армии защищать свою страну. Ни шок внезапного нападения, ни отсутствие радиосвязи между армиями и фронтами, ни отсутствие директив о действиях в случае нападения врага, ни беспомощность командования во всех звеньях, ни слабая выучка войск и дефицит стрелкового оружия и патронов - ни один из этих факторов у них не поминается.

Возможно, такое толкование начала войны кому-то кажется заманчиво.

Новые обладают чутьем и опрометчиво не поступают. Может статься, они думают, что излагают историю в духе, угодном современным правителям России. Если так, они переусердствовали. До смешного. Буквально носом в лужу. Нет ничего важнее для любого правителя, как верность его граждан военной присяге и готовность защищать Родину от посягательств ценой собственной жизни, не взирая на отношения с властью. На том стояла и стоять будет всякая страна, пока не отказалась от своей истории или не стала относиться к ней цинично.

Даже иные писатели из тех, кто цену стратегическим талантам Сталина знает и, подобно мне, описывая вождя, в выражениях всего лишь не выходит за рамки нормативной лексики, даже они в повестях (романах) изображают дело так, словно Генштаб (конкретно - Жуков) готовился к обороне и отражению нападения в том именно виде, в каком оно произошло, по главным направлениям - север, восток, юг. Но этого предположения ничто не подтверждает. У Жукова ни намека нет на то, чем именно столь напряженно занимался Генштаб и Наркомат обороны в канун войны. Можно предположить, что, после окрика Сталина по поводу контрнаступательного документа, написанного рукой Василевского, Генштаб никакой инициативы проявлять более не смел и занимался тем, чем велел вождь. Чем - вот вопрос! Не похоже, чтобы подготовкой к отражению агрессии, иначе разработчики плана поделились бы ну хоть ошибками своими, лишь бы не подвергнуться обвинению в бездеятельности - тягчяйшем для военного. Оборонческая деятельность вождем была запрещена, вот единственное объяснение. Приказано было думать, что пакт ограждает страну. Ну, а коли так, то и впрямь - к чему вторые эшелоны для перехвата несуществующего противника на стратегических направлениях, которые никогда не станут фронтовыми… Сталин велел готовить наступательные варианты в уверенности, что Гитлера опередит. В результате Красная Армия к обороне подготовлена не была по всему спектру - ни тактически, ни психологически, ни материально.